Пауза затягивалась, и барон понял, что от него ждут ответа. Однако предложить он ничего не мог, поэтому, откашлявшись, неуверенно спросил:
— Что же нам делать, сир?
— Хороший вопрос, — голос у сидевшего в глубоком кресле человека был мягкий, вкрадчивый, но в нём чувствовалась железная воля говорившего. — В первую очередь, потому что свидетельствует о вашем понимании необходимости действовать. Это хорошо. Проблема в том, дорогой барон, что на лорда Блаунта нельзя воздействовать законным путём. Мы не в силах заставить его продавать рений. Однако, как ни тяжело мне это говорить, сидеть сложа руки мы себе позволить не можем. На кону национальные интересы империи! Как вы думаете, стоит ли поступиться законностью ради них?
Вопрос собеседника заставил лорда Гровенора заёрзать ещё сильнее. К чему он клонит? Что хочет услышать от него?!
— Полагаю, интересы империи превыше всего, — промямлил барон, невольно отведя взгляд от тени, но тут же спохватился и снова преданно уставился в темноту.
Ему показалось, что собеседник слегка кивнул.
— Мы согласны с вами и рады, что вы так думаете. Значит, то, что я скажу дальше, не слишком шокирует вас. Нам известно, что старший сын лорда Блаунта склонен продавать рений в любом количестве. Он офицер, и его мало интересуют тонкости бизнеса, зато очень волнует военное превосходство нашей страны. Аналитики уверены, что он с радостью станет поставлять империи рений, если тот пойдёт на подобные нужды. Возможно, даже по сниженной цене.
Снова повисла пауза, и барон понял, что должен что-нибудь сказать. Он начинал понимать, зачем его вызвали на тайную встречу, и догадка не доставляла ему удовольствия.
— Но лорд Блаунт ещё не стар и отлично себя чувствует, насколько мне известно, — вздохнув, проговорил он. — Его сын не скоро унаследует титул и контрольный пакет акций.
— Это верно. Поэтому нам придётся в интересах империи приблизить этот момент. Мне больного говорить об этом, однако лорд Блаунт, будучи представителем древнего рода, хоть и является одним из столпов Британии, сейчас стоит между нашей страной и её безопасностью! Я уж не говорю о процветании.
Барон судорожно сглотнул.
— Вы хотите… убить его?! — голос предательски сорвался, и лорд Гровенор смущённо замолчал.
Не слишком ли дерзко было задавать прямой вопрос?!
Однако прозвучавший ответ успокоил его:
— Это единственный выход, барон. Вы сами с этим согласились, признав, что национальные интересы выше жизни отдельного человека, кем бы он ни был. Разумеется, ликвидация не должна быть банальным убийством. Ни в коем случае! Тяжёлая и скоротечная болезнь подошла бы в самый раз. И в связи с этим нам нужно кое-что серьёзно обсудить. Вы ведь получили приглашение от лорда Блаунта?
Барон кивнул. Как бы ему хотелось сейчас оказаться в своём поместье, в постели и не слышать ничего из того, что говорилось этим утром во дворце!
— Да, сир. Получил. Как и многие.
— Прекрасно! Итак, мой дорогой барон, лорд Блаунт должен умереть. Это решено. И вам придётся нам помочь!
Барон попытался сглотнуть слюну, чтобы смочить пересохший рот, но это не помогло.
— Вы хотите, чтобы я убил его?! — прошептал он севшим голосом.
— Ни в коем случае, мой дорогой барон! Этим займутся специальные люди. Вам поручается другое дело, не менее важное. Видите ли, нас весьма беспокоит младший сын лорда Блаунта. Мы всерьёз опасаемся, что он способен помешать нашим планам.
— Этот мальчишка?! — вырвалось у барона от удивления. — Но, сир, чем он может быть… Простите, я не понимаю! Он же всего лишь безалаберный юнец, позор семьи Блаунтов!
— Вы заблуждаетесь, мой дорогой барон. Сейчас мы объясним вам, в чём именно. И почему дело, которое мы собираемся вам поручить, так важно! Слушайте внимательно и имейте в виду, что ни единое слово, прозвучавшее сегодня в этой комнате, не должно покинуть её пределы. Вам ясно?
— Да, сир! Разумеется!
— Мы не сомневались, что сможем на вас положиться. Итак, слушайте, что вы должны сделать.
Глава 12
— Ты должен пойти! — уверенно заявила Джоана. — Это же свадьба твоего отца! Если не явишься, подведёшь его. Как это будет выглядеть? Можешь относиться к выбору лорда Блаунта, как угодно, но подставлять его не имеешь права!
Я закатил глаза. Секретарша возвращалась к этому разговору уже четвёртый раз за день. И надежда, что она остановится, была призрачная. Я хорошо знал Джоану: она отличалась исключительной настойчивостью в вещах, которые считала правильными. Тут её не перешибёшь!