Места для обоих демонов было маловато, так что сначала на меня кинулся один. Он атаковал правой рукой. Я встретил её ударом меча. Клинок отсёк клешню по локоть. Я прижался к стеллажу, пропустив демона мимо, и врезал по спине. Меч вспорол её, обнажив позвоночник.
В моей левой руке появился кольт. Хорошо быть амбидекстром! Одинаково владея обеими руками, я мог использовать оружие, не задумываясь и не испытывая трудностей.
Револьвер грянул, выплюнув особую пулю. Она вошла разворачивающемуся демону в висок, снеся треть черепа! Дёрнувшись, он врезался в шкаф. Полетели на пол разбитые стёкла. Я вогнал меч демону в сердце и тут же выстрелил во второго. Попал в живот.
Тем временем из светящегося сигила уже поднялась фигура старика, державшего на руке большую уродливую птицу. Она взмахнула крыльями и устремилась ко мне. Я сбил её пулей.
Раненый демон махнул рукой, вспоров мой лапсердак! Миллиметра не хватило, чтобы добраться до кожи. Я ударил его по голове, раскроив череп наискось. Качнув меч, развалил башку твари на две части. Демон рухнул, едва не сбив меня с ног.
Птица поднялась и снова взлетела, издавая гневные клокочущие крики. Вот ведь живучая тварь! Пришлось потратить на неё ещё одну особую пулю.
Пока я упражнялся в меткости, из чертежа выбрался огромный крокодил! Переступив границу сигила, он направился ко мне.
Проклятье! Архивариус успел завершить ритуал призыва!
Теперь я мог рассмотреть старого знакомого, которому когда-то заплатил три глифы за печать, защищающую мой сейф, получше.
Лицо старика было бледным, как у мраморной статуи, чёрные волосы поднимались, образуя зубчатую корону, полы мантии развевались, словно под напором ветра. Слепые глаза походили на очищенные от скорлупы куриные яйца. Тощие пальцы походили на лапы хищной птицы.
В хранилище нестерпимо воняло серой. Вскинув револьвер, я нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и архивариуса отбросило к стене. Он сполз, оставив на ней кровавый след. Теперь, когда Вассаго выбрался из сигила, защитное поле исчезло, и старика-библиотекаря уже ничто не защищало.
Однако оставался демон! Я кинулся вперёд.
Крокодил щёлкнул зубами, приподнявшись на передних лапах. Я подпрыгнул, наступил на тупую морду твари, пробежал по приплюснутой голове и обрушился на Вассаго.
Меч почти коснулся его сморщенной шеи, когда костлявая рука вдруг обхватила моё запястье и резко вывернула его! Раздался сухой хруст.
Клинок выпал из моих пальцев. Я выстрелил демону в лицо. Пуля вошла в скулу.
Вассаго резко дёрнулся назад и отшвырнул меня к стене, как назойливого щенка! Ударившись, я едва сдержал возглас боли: рука была сломана.
Только чудом мне удалось не выпустить револьвер. Вот только в барабане остался всего один патрон!
Стараясь не обращать внимания на острую боль в руке, я начал подниматься. Нужно прикончить Вассаго! Я не собирался подохнуть здесь, сражаясь с чёртовым демоном! Слишком бесславный конец!
Сунув кольт в кобуру, я подхватил меч.
Крокодил медленно разворачивался ко мне, переступая толстыми лапами. Бледное лицо демона исказилось презрительной ухмылкой.
— Собираешься зарубить меня этой игрушкой?! — скрипучим старческим голосом поинтересовался он. — Ну, попробуй!
Он резко подался вперёд, свесившись с крокодила. Рука демона вытянулась, устремившись ко мне! Я отрубил кисть, отпрыгнул вправо и рубанул по крокодильей шее. Голова рептилии шлёпнулась на пол.
Вассаго завопил и выбросил в мою сторону вторую руку. Я ударил по ней мечом. Лезвие отсекло конечность на уровне локтя. Бросив клинок, я выхватил кольт и выстрелил демону в голову. Его череп лопнул, разлетевшись на куски. Старик рухнул на спину крокодила.
Он разлагался на глазах, превращаясь в гнилую, пахнущую тиной жижу. Та же участь постигла обезглавленную рептилию.
Я наблюдал за процессом, прислонившись к стене. Сломанная рука пульсировала. Кажется, у меня ещё и пара рёбер была сломана, что я почувствовал только теперь.
Когда демон исчез, оставив на полу чёрное пятно, я вызвал фамильяра.
— Что, дорого тебе обошлась схватка? — промурлыкал Джексон, материализовавшись. — Нужна помощь?
— А ты как думаешь?! Конечно! Он мне руку сломал, и рёбра, кажется, тоже.
— Ну, это ерунда! Ты бывал и в худших передрягах.
— Делай своё дело! И поживее! Терпеть не могу боль!
— Какой неженка! Ладно, не хнычь!
Фамильяр подошёл и потёрся о мои ноги. Я сразу испытал облегчение. Боль стала утихать и вскоре прошла. Пошевелив пальцами, я убедился, что кость срослась. Рёбра тоже не ощущались.