Ну вот я и узнала, как на самом деле трещит и рассыпается хрусталь. Не знаю, пригодится ли мне в жизни это знание. Да и будет ли она потом – жизнь? Я застыла в мгновении, пытаясь понять, что делать. Как предотвратить трагедию?
Черные щупальца ползли из разбитого артефакта, впитывались в трещины на хрустальных стенах. И трещины становились больше, а звон – громче. Само пространство дрожало, как воздух над перегретым песком. И земля гудела под ногами.
Вот так, похоже, и выглядит конец света.
И… я не придумала ничего лучше, чем сжать в руке медальон. Да и то… неосознанно, на уровне рефлекса.
– Чем бы ты ни был занят, ты мне нужен, Бенджамин. Ты мне очень-очень нужен… – я чуть задумалась и пошла сразу с козырей. – Я даже за тебя замуж выйду, если ты сейчас придешь и спасешь этот ужасный, несправедливый мир.
Несколько мгновений тишины, за которые я уже окончательно хотела впасть в паническую истерику, и в голове раздалось:
“Ты так даешь согласие, словно угрожаешь мне!” – хмыкнул бастард преувеличенно, как-то совершенно неоправданно весело. Но этот тон дал надежду – все будет хорошо. Обязательно будет хорошо. Он знает!
И прежде, чем я успела придумать достойный ответ и не сильно его расстроить по поводу перспектив нашего бракосочетания, Бенжамин оказался рядом.
– Щенок! – просвистела мать-настоятельница. – Ты опоздал! – и этот безумный смех, от которого хочется треснуть преподобную по уже полностью восстановившейся физиономии.
Всего лишь взгляд Стейна на меня – скорее, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке. И все завертелось как-то слишком стремительно.
Анабель дернула медальон на шее, разлетелись звенья цепочки и тут же сама настоятельница вспыхнула, словно искра. Магический шар слетел с ее пальцев, понесся в нашу сторону… У меня в одно мгновение пронеслась вся жизнь перед глазами. Но шар застыл, а после его словно разорвало изнутри, словно праздничный фейерверк. Но тут же последовал еще удар. еще и еще. В какой-то момент просто передо мной словно выросла прозрачная стена, щит. Но спокойней от этого не стало. Слишком быстро, страшно и громко все происходило.
Магия словно канатами спеленала Анабель Стерлин, едва она попыталась атаковать. Кого – непонятно. Но зато спеленало ее так, что женщина не устояла на ногах и упала на колени, разразившись бранью. Очередной взрыв оказался такой силы, что у меня заложило уши, в голове затянуло протяжным звоном, а мир начал расплываться.
– Соберись, Линда. У нас мало времени! – рявкнул Стейн, и это помогло взять себя в руки. Он ткнул мне лист, исписанный красивым, четким, но почему-то страшно расплывающимся почерком, и скомандовал: – Приступай.
И в этот момент снова вспышка магии. Я позволила себе лишь мгновение понаблюдать, как светлая и словно бы золотая энергия поедает черные щупальца. Стейн снова пытался спасти Сердце.
Проклятье! Приступать. Даже человеку бесконечно далекому от магии стало бы понятно, что мне сунули заклинание. Что оно должно сделать? Какой должен быть эффект? Хватит ли у меня сил?
А вот и он – высший момент абсолютного доверия. Момент, когда мы оба все решим для себя, если у нас будет какое-то “потом”. Ведь если двое доверяют друг другу вот в такой ситуации, то, наверное, смогут доверять даже в таком безнадежном деле как брак. Я бросила взгляд на бледнеющего от перенапряжения и перерасхода магии Стейна. И… начала читать.
Не знаю, как именно действует заклятье, но на какое-то вечное мгновение я оказалась в неком вакууме, в невесомости. Вне времени и пространства. Менялись местами пол и потолок, если то и другое можно было так назвать.
Смешивались звуки, и их поглощала тишина.
А я читала, не сразу заметив, как разогреваются, наполняясь магией, каналы. Как вплетается в слова сила, а после те, словно получив команду, жалящими искрами впиваются в мое же тело. Где-то на краю сознания поднял голову страх. Но… поздно бояться. Когда ты все решил, страху уже просто не остается места. Это какое-то безумие, наверное. Но оно понятное и даже приятное. Это безумие смертника, который готов отдать жизнь за что-то важное. И вместо паники сознание взрывает радостный азарт.
В какой-то момент зуд между лопаток превратился в жжение. А после в боль. Слова заклинания я уже не произносила, а не то цедила, не то… шипела сквозь зубы.
Что происходило после того, как я произнесла последнее слово заклинания – не знаю. Просто все резко погрузилось во тьму.
…Я очнулась и первое, что увидела – лицо Стейна, полные тревоги голубые глаза, морщинку, что залегла между бровями. Он был бледен и устал. Но я все равно полминуточки малодушно помечтала, что все происходящее – просто кошмар, и тут же взяла себя в руки.