Пока мой здравый смысл боролся во мне с профессионализмом и авантюризмом, Стейн действовал. В камин улетело несколько искр, подозрительно похожих на те, что прислала королева.
– Ты знаешь, вот сейчас я была не рада комплименту совершенно, – подавив истерический смешок, заметила я. – К тому же на чаепитие может быть приглашена Туманная Роза. И, боюсь, ничем хорошим оно тогда не закончится.
– Ее тебе бояться стоит меньше всего, – заверил меня Стейн.
– Успокоил, – укоризненно отметила я на это.
И Стейн спохватился, улыбнулся и, приблизившись, снова поцеловал мои волосы.
– Я буду рядом, если понадоблюсь, – пообещал он. – Пусть незримо, но точно рядом. И если что-то пойдет не так, заберу тебя в тот же миг, – мне почему-то вспомнился предыдущий визит во дворец, но напоминать Стейну об этом я не стала. Сам вспомнит. – Я за твоими вещами. А тебе следует поработать с иллюзией, полагаю.
– О да! – вздохнув, согласилась я. – Очень надеюсь, что в этих стенах нет артефактов, развеивающих магию иллюзий?
Но этот вопрос я задавала уже пустоте. Стейн испарился. И мне тоже не следовало тратить время впустую. Тем более что до указанного часа осталось совсем немного.
Глава 21
Мистер Стейн вернулся менее чем через десять минут с абсолютно новым платьем в руках и коробкой, вероятно, с обувью. От неожиданности и недоумения я сбилась, и цвет волос вместо благородного блонда стал абсолютно седым. Укладка тоже вышла не очень. Потому из зеркала на меня взглянула некая интерпретация одуванчика.
В результате вместо ожидаемых благодарностей мой возлюбленный заработал испепеляющий взгляд. Что мало его смутило. Начинаю подозревать, что бастарда в принципе невозможно смутить.
– Кажется, теперь ты можешь смело говорить, что я довел тебя до седых волос, – съязвил на сей счет возлюбленный, оставив обновки на кровати, и снова исчез. Что-то мне подсказывало, что сей маневр был исключительно чтобы не дожидаться моего не менее ядовитого ответа.
Да я бы и не нашла подходящих слов. Как ни прискорбно признавать, слухи из “Золотой иглы” теперь поползут без моего стального контроля. На чехле приобретенной для меня обновки красовалась нашивка именно этого магазина. И мне ли не знать, как легко из этих стен распространяются сплетни. Следовало бы разведать обстановку, прикупив несколько аксессуаров и новое… бельё, к примеру. Но времени катастрофически не хватало. Моя жизнь с этим заказом вообще стала какой-то стремительной и полной событий. И я пока не решила, как мне к этому относиться.
Но обескураживали совсем не одежда и не место, где ее покупали. А сам жест. Ведь куда легче было бы выдернуть первое попавшееся платье из моего чемодана, а и того проще – притащить его сюда и оставить выбор наряда мне. Но Стейн решил иначе. И, очень подозреваю, спланировал этот широкий жест раньше, а не решился на авантюру вот прямо сейчас.
Губы невольно тронула улыбка. И когда только время на все находит?
Время! Проклятье!
Я снова принялась за работу, развернувшись к огромному напольному зеркалу и выбросив из головы все неуместные мысли. Еще неизвестно, угадал ли его высочество с размером. И хорошо, если платье можно будет подтянуть и огрехи поправить иллюзией. Но если оно мало…
Видит Многоликий, еще никогда мне не приходилось работать, полагаясь исключительно на счастливый случай. И с таким минимумом информации. Я понятия не имею, о чем разговаривать с ее величеством. И уж тем более – как вызвать симпатию и расположение.
По сути, о королеве я знала так мало, что можно было смело говорить – ничего. Если о пристрастиях и предпочтениях королевы-матери известно практически каждому жителю королевства, то о молодой королеве…
Я задумалась и неожиданно для самой себя вспомнила – фиалки. Она любит фиалки и представления. Она молода, если не сказать – юна. И, видимо, это все, что можно утверждать с уверенностью.
В целом нелюдимость жены нашего монарха легко объяснима. В ее родном королевстве Ретрегренаде женщины в принципе не показываются на людях, а если и случается – то обязательно прячут лицо под тяжелыми, расшитыми украшениями вуалями. Таким образом, можно смело говорить, что ни их никто не видит, ни они никого видеть решительно не способны. Их судьба – жить в роскоши, достатке, воспитывать детей, ублажать мужа и не высовываться. Потому закономерно, что в силу воспитания и традиций королеве неуютно на гуляниях, которые устраивал старый король. Да и молодой супруг тоже любит общество. Возникают сомнения, что общество любит его, учитывая его непростой характер и некоторую резкость. Но он король. Ему можно все.