Девушке, которой предстоит встреча с королевой, свойственна нервозность. Тем более если она всего лишь бывшая воспитанница приюта, пусть и бастард высокородного семейства. И подобная искренность должна проскальзывать. И располагать простых слуг.
Вероятно, о чем-то таком и подумал Освальд, окинув меня нечитаемым взглядом.
– Дела государственные куда важнее дел сердечных, леди Дерсон. И вы должны свыкнуться и смириться с этим, если планируете войти во дворец в качестве супруги второго по значимости человека в королевстве.
Вот только наставлений от прислуги я не выслушивала.
Но уже в следующий момент я открыто улыбнулась, давая понять, что услышала.
– Полагаете, у меня есть шанс?
Этот вопрос был тоже вполне приемлемым для сиротки без опыта интриг. Но вынуждена признать: мое сердце замерло в ожидании ответа.
Освальд сделал еще несколько шагов, замедлился, а после и вовсе остановился, обернувшись и совершенно серьезно взглянув мне в глаза. В этот момент у меня мелькнула мысль, что этот благообразный старичок не так прост на самом деле. В темных глазах читался острый ум. Морщины, разрезавшие лоб и очертившие суровую складку рта, выдавали в нем человека, отвыкшего искренне улыбаться.
– Полагаю, вам стоит хорошенько подумать, прежде чем принимать предложение от королевского бастарда, – понизив голос, посоветовал мне слуга королевского дворца. – Даже если каким-то чудом вам удастся надеть обручальное кольцо на свой палец, то это никак не значит, что с этим смирятся… другие люди. А вы слишком юны и прекрасны, чтобы подвергать себя подобной опасности. Я бы на вашем месте бежал. Бежал, пока хватало б сил, а после бежал бы через усталость и бессилье. Потому как оставаться вам никак нельзя.
Он отвернулся и продолжил путь. А я еще какое-то время не могла пошевелиться, ощущая, как меня сковал леденящий душу ужас. Не то чтобы я понятия не имела, во что ввязалась, а новые открывающиеся и играющие невообразимыми гранями тайны королевской семьи и вовсе ввергали меня в отчаяние, но его слова… тон…
Мой здравый ум вмиг напомнил мне о ценности единственной наличествующей у меня жизни. Но подозрительность вдруг змеей скользнула в размышления и резонно спросила: а с чего вообще такая забота? С чего это человек, век прослуживший королевской семье – а судя по его должности, служил он действительно не первый год, – решил потоптаться по своей преданности и предупредить никому не известную девицу? Да сочувствуй он мне всем сердцем, не стал бы давать советы. Так открыто. А значит, либо он действовал по указанию представителя монаршего семейства, либо…
– Мы пришли, – пресекая малейшую возможность дальнейшего развития разговора и моих размышлений, уведомил Освальд, распахнул стеклянную дверь и пропустил меня вперед. – Хорошего чаепития, леди Дерсон.
– Благодарю, – проявив банальную вежливость, кивнула я слуге и двинулась вглубь зимнего сада.
Разговор с господином Освальдом окончательно отбил охоту встречаться с королевой. Внутреннее чутье подсказывало, что ничего хорошего я не услышу. А то, что донесут до моего разума – мне слышать не захочется.
И все же я шла по выложенной из камня тропинке, едва отмечая красоту зимнего сада, цветущего в такую непогоду. Сквозь стеклянный купол в сад проникали по-зимнему холодные солнечные лучи, пронизывая пространство золотыми иглами. Меня мало интересовали распускающиеся при моем приближении розовые бутоны какого-то южного растения. Увы, меня всегда мало интересовали цветы. Я лишь мельком отметила разноголосое пение мелких, но голосистых птичек.
Королева ожидала меня в той части сада, где ковром цвели фиалки. От их аромата щипало в носу и немного кружилась голова, но ее величество откровенно наслаждалась и видом, и запахом, разместившись на больших подушках, разбросанных прямо на каменном полу.
Рядом, покачивая небольшую переносную колыбельку, сидела еще одна женщина, облаченная в точно такие же одежды, что и ее величество – ретрегренадские. И чуть в стороне – девушка или, правильней сказать, девочка перебирала струны ни на что не похожего инструмента.
На небольшом столике исходили паром чашки с чаем и кофе. На блюдах разместились сладости и выпечка. И все бы ничего. Но в зимнем саду нас было всего пятеро, если учитывать еще мочившего пеленки наследника престола.
И только сейчас я осознала, что обстановка была слишком приватной для простого чаепития. Не получится ни избежать внимания, перебросив его на кого-нибудь другого, ни отвлечься, задавая вопросы присутствующим придворным леди.