Я прикрыла глаза, откинувшись на спинку дивана. И позволила мыслям плыть своим чередом. А они метались, как запертый в клетке хищник. От моего происхождения до нападения. От новостей про приют до рассказа матери-настоятельницы. От полного боли и тревоги взгляда, от проникновенного «Линда» – до того будоражащего «любимая женщина».
Наверное, мне даже удалось задремать.
Но легкое касание к щеке, невесомый нежный поцелуй в губы – и я вздрогнула, широко распахнув глаза и встретившись с взглядом невероятно-синих, как бездонный океан, глаз. И поняла, что просто тону в этих глазах. Безнадежно растворяюсь в этой невероятной синеве…
– Волновалась? – усмехнувшись, поинтересовался Стейн.
И я нехотя вынырнула из этой спокойной и такой… близкой синевы, легко коснулась его небритой щеки кончиками пальцев и подумала: “Лучше бы просто поцеловал. Еще раз! Так, чтоб дыхание перехватило”. А сказала:
– Кто? Я? – притворно удивившись и невинно моргнув, фыркнула я. – Ни единой минуты. Проспала почти весь день, как тебе и обещала. Просыпалась раз. Посплетничали со Сью. Настойку выпила, поела… и никуда не влипала.
И взгляд такой… честный-честный.
– Это ты, конечно, молодец, – почти искренне похвалил меня Бенджамин, присаживаясь рядом и по-свойски, но очень осторожно обнимая меня.
При этом моя голова как-то сама собой вполне естественно устроилась на его плече. И на душе стало так… тепло, хорошо, спокойно. Словно ничего страшного больше никогда не произойдет. Вообще никогда.
– Я старалась, – жмурясь, я вдыхала его аромат. – Расскажешь, как все прошло?
Несколько мгновений тишины. За которые успели разбиться вдребезги и умиротворение, и покой. И в лучших традициях битой посуды их уже ни собрать, ни восстановить… увы.
– Отлично! – преувеличенно оптимистично ответил Стейн.
Врет!
Я извернулась, чтобы увидеть выражение его лица, взгляд. Бенджамин сидел, прикрыв глаза, притворялся спящим. Выглядел он действительно уставшим. Даже измученным.
Полагаю, что одной из причин могла стать моя болезнь. И то, что Стейн охранял мой покой все время моего беспамятства. Еще то, что сами события во дворце потребовали куда больше сил, чем пытался продемонстрировать его высочество.
И мне было очень жаль его тревожить. Но все же… не просто так спрашивала. Для дела.
– А можно менее сжатый вариант пересказа событий? – напряженно попросила я.
Бенджамин открыл один глаз, посмотрел на меня так, словно пытался отыскать у меня зачатки совести. Не нашел, вздохнул и принялся рассказывать, старательно подбирая слова. Будто боялся сболтнуть лишнего.
– Мы нашли место активации артефакта иллюзий. Неплохая работа, вполне мощная штука. Потому даже маги ничего не заподозрили. Но…
– Сильная магия – отчетливей следы, – завозилась я.
– Именно, – улыбнулся Стейн, неожиданно подавшись вперед и мимолетно поцеловав меня в кончик носа.
– Остался отпечаток ауры, – догадалась я, не поддавшись на отвлекающие маневры. – И ты, конечно же, выяснил, кто именно это был.
– Проницательная какая… – недовольно поморщившись, констатировал Стейн.
– Просто немного знаю об иллюзиях. Не уходи от ответа. Кто-то из стражи? – и так, для пущего устрашения допрашиваемого, пробежала кончиками пальцев от верхней пуговицы рубашки вниз. Совсем чуть-чуть. Но Стейн как-то резко выдохнул и перевел на меня взгляд в одно мгновение потемневших глаз. И руку я убрала. Во избежание.
Поздно, наверное.
– Любимая, ты играешь с огнем, – хрипло предупредил мой уже совсем как-то не фиктивный возлюбленный. На дне его глаз вспыхнул некий опасный огонек, от которого жарко стало почему-то мне.
Вообще-то я тут больная и немощная. Подумала, прислушалась к себе и с удивлением поняла, что от былой слабости не осталось и следа. Бросила беглый взгляд на собственное запястье, но шрамы, хоть и менее заметные, оставались на своих местах. Не совсем восстановилась, но вполне… прилично. Чудо-настойка какая.
И я попыталась высвободиться из его объятий. Но кто ж позволит?
– Иррой, – прочистив горло, ответил на мой вопрос Бенджамин, видимо, тоже пытаясь упорядочить мысли. – Лорд Иррой. Полагаю, что к убийству сына советника Глори тоже он руку приложил.
Вот как… Иррой…
Проклятье. Вот сразу он мне не понравился. Интересно, а Гвен тоже замешана? Вполне логично было бы заподозрить и ее. Пробраться в постель и в личное пространство короля, выведать тайны, для чужих ушей не предназначенные. А там чисто на талантах и осторожности и до Сердца можно добраться.