Не знаю, сколько бы мы так еще сидели, молча оплакивая судьбу, если бы в дверь не постучалась миссис Колер и не сообщила, даже не пытаясь войти:
– К мисс Дерсон посетители. Прибыла мисс Сток.
И я, собравшись с силами, поднялась на ноги. Следовало принять ванну, собраться, и… я порывисто приблизилась к Стейну, буквально свалившись ему на руки, и поцеловала его. Нежно, но вкладывая в этот поцелуй все то, чего не смогла сказать.
Через полчаса я сидела в своей комнате, забравшись на постель с ногами и укутавшись в тёплый шерстяной плед, и успешно пропускала мимо ушей все, что рассказывала мне Сью.
Бенджамин снова сбежал по делам. Притом еще до того, как я вышла из ванной. Полагаю, он неловко себя чувствовал оттого, что обнажил эмоции, чувства. И я его понимала, как никто другой. Сама предпочитала всегда скрываться. За иллюзиями и игрой.
Настроение теперь было – залезть с головой под одеяло, спрятавшись от всего мира, и просидеть там до тех пор, пока все не устаканится само собой. Беда в том, что в мире в принципе ничего само собой не происходит. И проблемы не решаются, и ответы на вопросы не находятся.
Потому я тряхнула головой, прогоняя неуместную апатию, и взглянула на подругу. Поздно.
– Ну в общем-то… все, – развернув ко мне блокнот так, чтобы я могла прочесть все написанное, заключила Сьюзан. – Больше ничего выведать не удалось. Увы. Но Эм обещала связаться со мной, если еще что-нибудь вспомнит.
Меня хватило на емкое и ничего не значащее: «Угу!» И я опустила взгляд на блокнот, в котором ровным мелким почерком были записаны даты, напротив них – события, а на полях ручкой выведены какие-то вензеля. Я тоже так делала, когда мне казалось, что вот он, ответ на все вопросы, – а он, гад такой, снова от меня ускользал.
Вопросов имелось множество. Главное, чтобы Сью не узнала, что они не имели отношения к той работе, что ей удалось проделать. Иначе она меня просто пришибет прямо здесь.
Мысли летали очень далеко, и сосредоточиться не получалось совершенно. Из головы не шел рассказ Стейна, сердце сжималось, и на душе было откровенно паршиво. Мне было жаль мать Стейна, самого Бенджамина, даже… его отца и королеву Матильду. Последняя вообще не виновата ни в чем, но все равно выброшена за борт.
Вот уж правду говорят: «Получая власть над жизнями других – напрочь теряем над своей собственной». И эта история стала тому подтверждением.
Боюсь, что жалости от меня мой возлюбленный тоже не ждал. Более того, я практически уверена, что если бы не выходка коварной миссис Колер, то история родителей так бы и не всплыла никогда. Сильные мужчины не любят, когда их жалеют. И рассказ этот был лишь для того, чтобы дать мне понять, какова позиция самого Бенджамина относительно… любимой?
Я словно наяву снова увидела его взгляд, почувствовала тепло его ладони на своей щеке.
И к тому же я была приятно удивлена тем, как повел себя Стейн. Любой другой не отказал бы себе, особенно если девушка сама себя предлагает. А он…
Это вызывало уважение. И я была благодарна ему за благородство.
Теперь я его увидела с совершенно другой стороны. И это… «любимая» – играло каким-то струнным инструментом в груди. Дивное ощущение. Хотелось поверить, броситься в этот водоворот, куда бы меня ни унесло это течение. И в то же время так страшно совершить ошибку мне не было еще никогда. Может, потому, что терять особо было нечего? А сейчас я могла потерять сердце. Хотя… о чем это я? Оно уже и так перекочевало в сильные руки королевского бастарда.
– Что случилось? – не выдержала повисшего молчания раздраженная Сью. И я, моргнув, взглянула на блокнот внимательней. – Не ты ли вчера меня просила достать все эти сведения? А теперь даже не смотришь на результат моих трудов. В чем дело?
– Прости! – вынырнув из размышлений, я придвинула блокнот ближе. – Дурацкая ночь выдалась. И очень эмоциональное утро.
Сьюзан мгновенно подобрела, загадочно хмыкнула, стрельнув в меня лукавым взглядом, и нетерпеливо спросила:
– Расскажешь?
– Я бы с удовольствием, – словно извиняясь, протянула я. – Но тайны не мои. Вряд ли я имею право распространяться о них.
Сью раздосадованно поджала губы, но не сказала ничего. Она прекрасно понимала меня с полуслова. Порой она понимала меня и без слов. И сейчас был как раз тот случай.
Некоторые тайны не разделить ни с кем. И эта – была именно такой.
– В любом случае меня вот что насторожило, Линда, – легко сменив тему разговора, заговорила Сью, извлекая из своего портфеля тетрадь, где совсем недавно мы выбирали род, бастарда которого я должна была сыграть. Забавно, что ткнув пальцем в небо, я, похоже, угадала – кем именно являюсь. – Смотри… – она быстро полистала тетрадь и, хлопнув ее рядом со своим блокнотом, ткнула пальцем в записи. – За два дня до твоего появления в приюте святой Агнессы в герцогстве было «совершено нападение на экипаж Лилит Амадеи Эдерсон. В результате сама наследница герцогства погибла, а ее дочь Лилиана Эдерсон-Гроссе пропала. Предположительно, тоже погибла». Случилось это на лесной дороге близ городка Тенергатум. Именно по этой дороге проходил обоз с сиротами. Он всегда там проходит. И, – Сью снова влезла в свой, похоже, безразмерный портфель, вытащила книгу, на кожаной обложке которой красовалась золоченая надпись – «Генеалогия древних родов королевства Квитгрейн». Распахнула на нужной странице и шлепнула книгу поверх тетради и своего любимого блокнота. – Полное имя дочери Лилит Эдерсон – Лилиана Адалинда Эдерсон-Гроссе, вторая в очереди наследования герцогства Эдерсон, пятая – Гроссе, Черная Роза.