— А почему ты до сих пор делала из этого тайну?
— Боялась, что ты будешь мне препятствовать. Запаникуешь и сделаешь всё, чтобы не пустить меня сюда, а мне не хотелось с тобой ссориться…
— Перестань изворачиваться. Почему я должна паниковать? Значит, для этого есть причина?
— Вот этого я и боялась, — Диана недовольно посмотрела на старого эойя. — Я знала, что она непременно спросит, насколько это опасно — делать мост в Хангартан. А ты настаивал на том, чтобы я сказала…
— Чтобы ты сказала своим близким всё как есть, — невозмутимо промолвил Аменемхет. Голос у него был звучный и сильный, что совершенно не вязалось с его хрупкой, высохшей плотью. — Твоя подруга достойна уважения и достойна правды.
— Какой, чёрт возьми, правды? — уж не знаю, как этот чудо-переводчик перевёл чёрта. — В чём заключается опасность?
— В том, что открыть эти врата очень трудно. Из-за перенапряжения Мерит-Ра может так ослабнуть, что утратит целостность. Мерит-Ра не хотела никому это говорить, но я убеждал её, что, если у неё есть действительно близкий человек, она не вправе скрывать от него такое важное решение. Вы очень близки — это видно. Ты имеешь право знать всё, дочь Сехмет. Мерит-Ра… Она не такая, как все. Её тонкие тела слишком… подвижны. Где бы она ни находилась, кто бы ни был рядом с ней, она похожа не на часть картины, а на фигурку, которую вырезали из другой картины и наклеили на ту, где её изначально не было. Мерит-Ра как свет звезды. Мы его видим, но её тут нет. Мы не знаем, где она и есть ли она вообще. Возможно, эта звезда должна была умереть, но мы видим её.
Голос Аменемхета звучал так бесстрастно, что мне хотелось схватить этого старика за горло и заставить замолчать.
— Именно потому, что она такая, у неё есть способность так легко отделять от себя то, что привязывает её к любой картине этого мира, к любому времени и пространству. Все её двойники подвижны, плохо связаны между собой. В этом её сила и в этом же её слабость. Есть малая вероятность, что случится такое: открывая врата в далёкий мир, перекидывая мост через такое огромное пространство, она может так ослабнуть, что часть её Ка сгорит. Та часть, что отвечает за её целостность. Сгорит или растворится в великой тьме, не знаю… Если она потеряет это, она утратит целостность.
— То есть попросту погибнет?
— Да нет, Терри, — вмешалась Диана. — Есть крошечная вероятность, что я как бы… растворюсь в пространстве-времени… Это не смерть.
— А что это, по-твоему?
— Не пугайся, Терри, я сейчас такая отдохнувшая и сильная, что это просто не должно случиться. Вот если бы я усталая была… К тому же открывать врата буду не одна я. Врата уже готовы. Это храм в виде сфинкса, который построен как верхняя часть гробницы. Аменемхет считает, что это идеальное место для перехода. Сфинкс — символ слияния. В Атле его считали таким символом. Соединение человека и божественного льва. В этом единстве заключена великая сила. Люди Атлы верили в неё, поэтому такие изображения обрели реальную магическую силу, а великий маг может сделать порталом чуть ли не любые врата с изображением сфинкса, львиной пары или пары "лев-человек". Этот символ слияния помогает соединить казалось бы несоединимое. Например два мира, находящиеся очень далеко друг от друга. Мы войдём в этот храм-сфинкс, и Аменемхет сделает его вратами, а я помогу их открыть, потому что у меня есть связь с Огненным миром. Сильная связь. Во мне много огненной крови. У меня очень силён огненный двойник. У меня связь с Великим львом. Терри, я часть пары "человек-лев". Я могу привести в мир, где правят альти-лурду. А чувствую я себя так хорошо, что уверена — со мной ничего не случится.
— И всё же… Если есть вероятность неудачного исхода, тебе лучше не рисковать. Почтенный Аменемхет, если я уже бывала в Огненном мире, я смогу помочь тебе открыть эти врата? Я хорошо запомнила место, где побывала. Больше мне ни разу не удалось туда попасть, но, возможно, нашими с тобой общими усилиями мы добьёмся желаемого.
— Ты там была? — вид у Дианы был потрясённый. — И ничего мне не сказала.
— Да. Всё собиралась, но так и не решилась. Непросто сказать человеку, что, возможно, моё вмешательство в прошлое того мира… Дия, десять лет назад я там побывала и спасла детёныша лурда от какого-то ящера. Хадиджа считает, что это повлияло на судьбы обитателей этого мира. Если учесть, что каждый лурд имел пару в лице человека… В общем, ахайя считает, что тебя не должно было быть, но моё вмешательство привело к тому, что ты появилась на свет. Это было в её видениях, хотя она не смогла ничего толком объяснить. Возможно, львёнок, которого я спасла, потом спас жизнь своему хозяину. Или хозяйке. Когда я покидала этот мир, львёнка кто-то позвал. Скорее всего, девочка. Спасённый имел потомство, которого не имел бы в случае своей гибели. А ты, Дия, его… или, скорее, её потомок.