— Почтенный Аменемхет, — повернулась она к старому магу, — ты знал, что Тамит так может?
— Да, — ответил эой. — Но царевна не знала. Она знает, что Тамит готова её защитить, но на неё ещё никогда вот так не нападали. Честно говоря, я уже и сам не помню всего, на что способна эта кошка.
— Ну да, склероз бывает и у великих магов, — пробормотала я. — Лишь бы не Альцгей…
Диана, сдерживая смех, толкнула меня локтем.
— Ну и что мы будем с ней делать? — спросил Нехтамон, кивнув в сторону урмианки.
Та по-прежнему сидела, прислонившись к шаткой деревянной стене, но чувствовалось, что она уже пришла в себя, а значит снова опасна. На её испачканном копотью лице застыло сосредоточенное выражение — как у буддиста во время медитации или колдуньи, повторяющей про себя заклинания. Колдуньей Доримена не была и вряд ли она тут медитировала. Похоже, она пыталась вернуться в своё время. Или хотя бы укрыться в своей нуль-капсуле. Но у неё не получалось. Видимо, её супер-амуниция пострадала от огня.
— Не знаю… — царевна пожала плечами и посмотрела на своего наставника. — По-моему, у нас и без неё неприятностей хватает.
— Боги свидетели, я не любитель убивать, — грустно сказал художник, — но она же не оставит тебя в покое! У меня такое чувство, что эти демоны, летающие сквозь время, ещё такого натворят…
— Это всего лишь люди, мастер Нехтамон, — мягко возразил старый эой. — И они заблуждаются.
— Послушай меня, победительница слабых, — Аменемхет говорил чётко и медленно, чтобы переводчик Доримены доносил до неё максимально точную информацию. — Теперь я знаю, чего вы хотите от племянницы фараона и моей воспитанницы. Вы это нашли. И на своей шкуре почувствовали силу этого оружия. Око Ра — божественная дочь солнца, которую называют Хатор, Сехмет или Баст. В зависимости от того, в какой ипостаси она пожелает явиться. Здесь, в Хату-Септе, её чаще называют Баст. А ещё Септа или Сепдет — как и звезду, с которой она к нам явилась. Око Ра, которое вы ищете, — кошка царевны. Это не просто кошка. Богиня наделила её своей силой. Она защищает того, кого любит, и может взглядом испепелить его врагов, ибо она есть Око Ра, и её гневный взор смертелен для всего живого. Тебе нужна эта чудесная кошка? Она не будет тебе служить, так как боги и кошки никому не служат. Они защищают тех, кого любят, и сами выбирают, кого им любить. Зачем тебе оружие, направленное против тебя? Благодари своих богов, что она не сожгла тебя и дом, куда ты её принесла, когда похитила. Рано или поздно она бы впала в ярость. Будь благодарна Мерит-Ра… — эой посмотрел на Диану. — Хорошо, что она вернула кошку царевне.
Диана на всякий случай озвучила всё это на интерлэнге — более кратко и сухо.
— Древние тексты даже специалисту трудно толковать, — добавила она. — Не говоря уже о тех, кто способен думать только о власти и захвате чужих богатств. Царевна получила от мудреца только один подарок — кошку, выведенную древними магами, способную защитить своего хозяина и даже сжечь его врагов почище всякого огнемёта. Поэтому в той рукописи она в нескольких местах названа Око Ра. По легенде разгневанная львица Сехмет испепелила массу людей. Её называли дочь Ра, Око Ра… Хотя, вряд ли тебя интересуют легенды. Это животное не поддаётся дрессировке и опасно для всех, кроме хозяйки. Лучше заведи обычного котёнка, Дора. Может, станешь хоть чуточку добрее.
Не знаю, правду сказал Аменемхет или всё это придумал, чтобы урмиане оставили царевну Анхесептамон в покое. И не знаю, поверила ли ему Доримена. По-моему, её уже вообще не интересовало это Око Ра. Думаю, её соратники и не догадывались, что она гонялась не столько за таинственным артефактом, сколько за этой девочкой. Мне хотелось схватить Диану в охапку и унести отсюда подальше. И прежде всего от этой злобной, похотливой твари, считающей себя сверхчеловеком и привыкшей получать то, что ей хочется.
Я даже почувствовала некоторое облегчение, когда урмианка исчезла. Ей всё же удалось привести в действие некий доступный ей механизм перемещения в пространстве и времени.
— Она покушалась на жизнь царевны и должна была умереть, — сказал Аменемхет. — Но из всех чужаков только она знает, что ищут они не там, поэтому живая она нам полезней. Пусть расскажет своим людям о том, что тут видела и слышала. А теперь нам надо уходить. Не знаю, станет ли этот сфинкс верхом гробницы, но вратами он нам послужит.