Сегодняшний вечер отличался от остальных. Вместо гостиной Витольд привел меня в комнату, дверь в которую всегда была заперта. Пока я осматривала помещение, мужчина уселся за массивный деревянный стол, а голем принес чай и сладости. Кстати, в комнате (думаю, это все же кабинет) другой мебели, кроме стола и двух кресел, не было. Ничто не отвлекало внимания от двухметрового ростового портрета в тяжелой золоченой раме, занимавшего почти всю стену. На полотне была изображена невысокая, стройная девушка в синем платье. Она стояла посреди поля, держала в руках венок из цветов и глядела прямо на нас. Белые волосы крупными локонами обрамляют миловидное лицо, в уголках пухлых губ прячется улыбка, а голубые глаза лучатся счастьем.
- Это моя Эльза, - нарушив тишину, с нескрываемой гордостью произнес Салливан. - Портрет написан сразу же после нашей свадьбы. Элли не нравилось часами позировать художнику, но я настоял. Красавица, правда? Даже болезни не удалось этого у нее отнять. Я полюбил ее с первого взгляда. В нее было невозможно не влюбиться. В тот момент, когда она согласилась связать свою жизнь с моей, я стал счастливейшим мужчиной в мире.
Витольд замолчал, устремив затуманенный взгляд вдаль: он явно находился в плену воспоминаний. Я решила не мешать мужчине и тихо присела в кресло.
- Мы планировали взять малыша из детского приюта, - встрепенулся маг через минуту. - Не успели. В тот год по стране пронеслась лихорадка. Смертность среди обычных людей исчислялась несколькими сотнями в день. Погребальные костры не угасали. Представь, дитя, мы - всесильные маги - свергавшие горы и укрощавшие бури, не смогли совладать с какой-то хворью. Элли долго болела. Мне тогда едва удалось уберечь ее от смерти. Но болезнь пустила глубокие корни в теле Эльзы и только на некоторое время затаилась. Я предлагал Совету воспользоваться заклинаниями из Книги Жизни, но меня назвали глупцом и запретили даже думать об этом. Я был вынужден наблюдать за тем, как мучительно угасает моя любимая.
И снова долгая пауза. Только в этот раз руки мужчины, до этого расслаблено лежавшие на столешнице, сжались в кулаки. Сколько бы лет ни прошло, он все так же страдает.
- Чаю? - предложил Салливан и, не дожидаясь моего ответа, разлил напиток по чашкам. По комнате поплыл нежный, пряный запах мяты.
Благодарно кивнув, я пригубила ароматную жидкость. По языку растекся приятный холодок.
- Ты так похожа на Эльзу, дитя, - внезапно заявил Витольд.
Я бросила быстрый взгляд на портрет. Правда, что ли? Ничего общего.
- Нет-нет, не внешностью, милая, - усмехнулся Салливан. - Внутренним огнем. Элли тоже была целеустремленной, упорной и независимой. Она не страшилась трудностей, была доброй и отзывчивой. Такой прекрасный, но хрупкий человечек. Вы, люди, очень хрупкие. Почему?! Почему только у магов иммунитет к болезням? Почему только магам даровано долголетие? Почему такая несправедливость? Почему? Кто это решает? Но я все исправлю. Я спасу тебя, дитя.
- Ч-что? - спросила, едва ворочая языком.
Внезапно навалилась странная усталость. Сердце ускорило ритм и в глазах замелькали черные точки. Слова мужчины доносились, словно откуда-то издалека. У меня все труднее получалось на чем-то удерживать внимание. Паника захлестнула меня с головой. Я вскочила, в глупой попытке убежать, но тут же рухнула в кресло обратно: ноги не держали. Последнее, что я запомнила, была улыбка на морщинистом лице Витольда.
Проснулась я от того, что замерзла. От холода тело сотрясала крупная дрожь, перехватывало дыхание, а зубы выбивали дробь. Я не сразу поняла, где нахожусь и почему не могу двигаться. Хватило нескольких секунд, пока я глядела на знакомый потолок. Меня снова привязали ремнями к столу в лаборатории, только в этот раз раздели донага. Не удивилась, если честно: я хорошо помнила, что произошло, и не заблуждалась в том, что случится дальше. Страха не было. Я почему-то больше не боялась.
- Очнулась? - поинтересовался Салливан, склонившись над столом. - Хорошо. Первый этап пройден. Продолжим, - изучающе оглядев меня, он удовлетворенно кивнул. - Я пытался сделать так, чтобы ты не почувствовала боли, но использовать магию или обезболивающие препараты нельзя. Прости, дитя, тебе придется потерпеть.
Продолжая говорить, мужчина суетился вокруг стола. Шуршание. Скрежет. Звякнуло что-то металлическое. Раздался звон стекла. Помещение наполнил запах трав, прелой листвы и квашеной капусты. Витольд придвинул штатив для капельницы и подвесил на крюк пакет, наполненный прозрачной жидкостью. Когда игла проткнула кожу на изгибе локтя, я не ощутила. Но инстинктивно дернулась, увидев, что маг навис над моей рукой. И тогда поняла, что не могу двигаться, только моргать и шевелить губами, при этом не издавая ни одного звука. Тело не подчинялось моей воле.