— Евдокия Поликарпиевна? — поинтересовался приятный мужской голос. — Витвицкая Евдокия Поликарпиевна?
— Да, — подтвердила, не отвлекаясь от телевизора: герои как раз приступили к поединку.
— Меня зовут Рихард Вайс. Я следователь Центрального Управления Магической Полиции. Мы могли бы встретиться?
— По какому вопросу? — полюбопытствовала, удивленно скосив взгляд на мобильный.
— Это не телефонный разговор, — ответил мужчина. — Вы могли бы подъехать к главному офису Управления? Скажем, к двум пополудни?
— А как Вы узнали, что я в столице? — изумилась.
— Нам многое известно, Евдокия Поликарпиевна, — мужчина отозвался смешком.
— Главный офис — это тот, что на улице Корвина? — уточнила, обидевшись на высокомерие в голосе следователя.
— Да. Третий этаж, кабинет триста сорок пять. На входе сообщите дежурному свою фамилию, Вам выдадут пропуск. До свидания, Евдокия Поликарпиевна.
— До свидания, — пробормотала сердито. Если в самом начале мужчина еще спрашивал, то в конце говорил уверенно, не сомневаясь в том, что я приду. Столичный выскочка!
Вот и пригодился костюм, который я зачем-то взяла с собой. Переоделась. Оставила Даниилу сообщение — мобильный мага находился вне зоны действия сети. И за полтора часа до назначенного времени отправилась в путь. Столицу я знала плохо, только из рассказов Святозара и дедушки. И как же правильно я поступила, что вышла заблаговременно. От гостиницы до Управления мне нужно было ехать с двумя пересадками. И я пересела не на тот автобус. Обнаружила это, только доехав до конечной остановки. Пришлось возвращаться. Естественно, опоздала. На полчаса.
В кабинете под номером триста сорок пять меня ждал молодой парень. Выглядел он не старше Яромира и Пересвета. Я сначала даже подумала, что кабинетом ошиблась. Но потом вспомнила, где нахожусь. Восемьдесят процентов сотрудников ЦУМПа — это маги. Кто знает, сколько на самом деле лет этому внешне молодому созданию? Поднявшись из-за стола, парень поприветствовал меня, и я сразу же узнала голос, принадлежащий мужчине, который разговаривал со мной по телефону.
— Так по какому вопросу меня пригласили? — нетерпеливо поинтересовалась, когда светские расшаркивания уже порядком надоели.
— Наш отдел расследует дело Ивана Гардта, — внимательно глядя на меня, сообщил Рихард. Я удивленно вздернула брови — это дело ведь засекретили. — Нам удалось выяснить кое-какие детали. Ознакомьтесь, пожалуйста, — на стол передо мной легла тонкая папка.
Когда я доставала первый лист, то все еще недоумевала, почему следователь делится с посторонним человеком важными сведениями. Но стоило только прочитать несколько строк… Каждое прочитанное слово кровавой раной ложилось на сердце. И в то же время я не верила в то, о чем читала. Это обрывочные сведения, но из них можно ясно понять: моя мама, Розалия Андреевна Витвицкая, в девичестве Озерцова, двадцать девять лет назад обратилась к некой группировке, члены которой утверждали, что нашли способ наделять человеческих младенцев магией. К маме в ее деле присоединился и Иван Филиппович. Группировка нашла много сторонников, получила поддержку. Проводились различные эксперименты. Были жертвы. В итоге — громкие разбирательства, скандал. Родительнице и Гардту как-то удалось избежать огласки и наказания.
Но еще более шокирующим для меня стало заключение эксперта. На основании наблюдений и вскрытий тел ученый сделал вывод, что продолжительное воздействие различных видов магии на организм младенца возрастом до семи месяцев от роду имеет ряд негативных последствий. Например: рассеянность, забывчивость, ложные воспоминания, неуклюжесть, беспричинная агрессия, раздражительность, физические отклонения. А также полная уязвимость перед любым магическим воздействием. И эти побочные явления сохраняются на всю жизнь. Чтобы обезопасить жизнь ребенка и окружающих, эксперт рекомендовал постоянный надзор, медикаментозное лечение симптомов агрессии и использование амулетов, дабы оградить малыша от воздействия магов с нечистыми помыслами.
Вдруг онемевшими руками я собрала все бумаги обратно в папку.
— Что Вы можете сказать по этому поводу? — спросил Рихард Вайс, нарушив тишину.
— Я не знала, — не скрывая своей растерянности, призналась.
На этом наш разговор и увял. Следователь, явно надеявшийся узнать что-то интересное, недовольно поджал губы.
— Подпишите договор о неразглашении. — На столешницу лег лист с текстом и магической печатью. Молча поставила росчерк в нужном месте. — В случае необходимости Вас вызовут. До свидания, Евдокия Поликарпиевна.
— Угу, — кивнула в ответ и вышла из кабинета.
Горло сжал спазм — ни вдохнуть, ни слово сказать. Слишком шокирующей оказалась информация. Мама… Как она могла? Неужели то, что я родилась лишенной магии, тревожило ее настолько, что она готова была пожертвовать моей жизнью? С магией или без, я все равно ее ребенок, так ведь?
— Евдокия, — холодный строгий голос, прозвучавший рядом, вывел меня из задумчивости.
Очнувшись, огляделась и обнаружила себя на лестничной площадке. Я вот-вот собиралась сделать шаг, после которого очутилась бы внизу быстрее, чем планировала.
— Ма-ма, — оглянувшись на окликнувшего меня, увидела родительницу. Как всегда идеальна: платье от известного кутюрье, прическа, макияж, тщательно подобранные драгоценности.
— Что ты тут делаешь? — спросила мама. Отстраненно, как обычно. Словно ей совсем не интересно. — По работе? Ты здесь с Даниилом?
— Нет, не по работе, — ответила я, внимательно вглядываясь в точеное лицо родительницы. — Следователь вызывал.
— Зачем?
Если бы я не следила за мимикой мамы, то не заметила бы выглянувшее из-под маски светской львицы волнение. Заглянув в небесно-голубые глаза родительницы, я растянула губы в легкой улыбке.
— Да так, ничего серьезного. Насчет того случая в подвале дома Ивана Филипповича, — проговорила, как о чем-то неважном.
— Ясно, — после моих слов мама явно успокоилась. — Извини, Евдокия, мне нужно идти.
— Да, конечно, — кивнула. — Пока, мам.
— До встречи, — отозвалась родительница и направилась дальше по коридору.
Смотреть, в какую из многочисленных дверей она войдет, я не стала. Спустилась на первый этаж. На выходе отдала дежурному ранее полученный пропуск. Оказавшись на улице под теплыми лучами солнца, я снова растерялась. Что мне теперь делать? Как жить? Как смотреть в глаза самому родному человеку в мире? Долго притворяться у меня не получится. К тому же так больно, ведь судя по поведению мамы, она ни о чем не сожалеет.
В очередной раз очнуться меня заставила трель телефона. Ворон.
— Алло, — ответила, когда вызов пошел уже по второму кругу.
— Ты где? — сердито вопросил маг.
— Рядом с Управлением Магической Полиции, — сообщила безразлично. Чувства словно заморозили.
— Что ты там делаешь? — возмутился мужчина. — Я вернулся, а тебя нет. Ты что должна была делать? Ждать меня в номере, а не гулять по городу.
— Я записку для тебя оставила, — заявила, не перебивая, выслушав тираду до конца. Слова Даниила не задевали и не жалили, как раньше. Странное состояние.
— Какую записку? — спросил маг. — А, вижу, нашел. Та-ак, и зачем тебя вызывал следователь ЦУМПа? Ты почему мне не позвонила?
— Твой телефон был вне зоны действия сети, — объяснила.
— Что с тобой? — с подозрением поинтересовался Ворон.
— Не знаю, — честно ответила.
— Стой там, где стоишь, — приказал мужчина. — Я сейчас приеду. Дождись и никуда не отходи. Поняла? Дуся, ты поняла?
— Да. Стоять. Не отходить. Ждать, — отчеканила.
— Умница, — вдруг похвалил Даня и прервал связь.
Спрятав телефон, я наконец-то соизволила оглядеться. От крыльца здания Управления я успела отдалиться, даже дорогу умудрилась перейти. Странно, совершенно не помню, как это делала. «Очнулась» же я перед входом в сквер. Ровные ряды деревьев, аккуратные аллеи, лавочки через каждые пять метров.