— Понятно, — выдавила в ответ и усмехнулась. — Кстати, никто не открывает, так что пришла ты зря.
Сестра на мои слова ответила широкой улыбкой. Поправив ремешок сумочки на плече, она хмыкнула и, протянув руку, нажала массивную ручку, дверь тихо открылась.
— Иван Филиппович обычно работает в лаборатории, там хорошая звукоизоляция, поэтому и не слышит, когда кто-то приходит, — объяснила. — Следуй за мной.
Стиснув зубы, перешагнула порог: если сейчас уйду, это будет выглядеть по меньшей мере странно. Конечно, при Маше многих вопросов не получится задать, но в то же время она будет отвлекать мага, и я смогу хорошенько осмотреться. Может, что-то и замечу.
Звук захлопнувшейся за спиной двери заставил поежиться — по спине холодок пробежался. Какое-то предчувствие у меня… Нехорошее…
Изнутри дом Гардта казался еще больше, чем снаружи, и был совершенно безликим. Мебель, ковровое покрытие, обивка стен — все гармонично и подобрано со вкусом, но такое ощущение, словно здесь никто не живет, как в каком-то дорогом отеле. Нет теплоты и уюта. Мне резко захотелось вернуться, но Мария, уверенно шагавшая впереди, вынуждала меня идти следом.
Мы прошли по коридору, стены которого были увешаны картинами, изображавшими что-то абстрактное и яркое, свернули направо и оказались в еще одном коридоре. Только здесь, в отличие от первого, царил полумрак. Еще несколько метров, и Машка открыла первую слева дверь. В образовавшемся проеме смутно угадывались ступеньки лестницы, ведущей вниз.
— Подвал? — иронично поинтересовалась у сестры. И уже себе под нос: — В лучших традициях фильмов ужасов.
— Нет, — со смешком ответила Мария, — полуподвальный уровень. Здесь находятся мастерская мэтра и лаборатория для испытания готовых амулетов и артефактов. Хотя ты права, бывает жутко, особенно вечером. А еще, — добавила она полушепотом.
— Да? — поторопила сестру и сделала к ней шаг поближе, ожидая, что сейчас мне поведают какую-то страшную тайну.
— Говорят, — и замолчала.
— Ну? — недовольно шикнула и сделала еще шаг. Мне что, клещами из нее слова вытаскивать?
— Возможно, это только слухи, — и снова ни слова.
— Что? — спросила, закипая от злости.
— Говорят, здесь обитают призраки, — быстро проговорила Мария и ткнула меня пальцами под ребра. — Бу!
— А-а! — подпрыгнув, визгнула испуганно и тут же закрыла рот ладонью — по коридору разлетелось звонкое эхо. Если кто и не знал, что в доме посторонние, то теперь уж точно услышали. — Машка, — проворчала зло. — Не смешно.
— Смешно, — давясь смехом, возразила сестра.
— Не смешно.
— Еще как.
— Нет, — не хотела уступать, хотя уже и простила Марии ее шалость. Ребенок.
— Да, — заявила она и все же рассмеялась.
Дальше спорить я не стала. Мы так можем хоть целый день ругаться, уже бывало. Поэтому, промолчав, первой ступила на лестницу. И действительно, это был полуподвальный уровень, мы спустились только на пять ступенек и снова оказались в коридоре. Освещения не было, лишь в нескольких метрах впереди виднелся освещенный проем двери. К нему и направились, Маша впереди, я следом шаг в шаг. Нехорошее предчувствие, угасшее было после шутки Марии, снова вернулось. Не нравится мне атмосфера в этом доме. Возможно, он живой, как и наш родовой особняк, и ему тоже не нравится мое присутствие здесь.
Лаборатория, а именно в ней мы оказались, представляла собой огромное, освещенное множеством магических светильников помещение. Вдоль стен — ряды шкафов со стеклянными дверками и этажерок, заполненных вперемешку, как пустыми заготовками, так уже готовыми артефактами, амулетами, накопителями и непонятно еще какими кусочками… чего-то. Центральная зона комнаты была занята несколькими столами, заставленными разнообразными колбами, ретортами, пробирками, в которых булькало, клубилось и шипело, чашами с драгоценными камнями и кристаллами. Кое-где, даже по полу, разбросаны пилы разных размеров, точильные камни, какие-то неопознанные мной железки. Близнецам здесь однозначно понравилось бы. Да что там понравилось, они бы визжали от восторга. Мне же, далекой от всяческих там магических штучек, было неуютно. Впечатление, словно нахожусь в средневековой лаборатории алхимика. Тем более что оформлено все именно в подобном стиле: каменные столы, старинная мебель, каменный пол, испещренный какими-то знаками. Даже магические светильники, и те сделаны в форме факелов.
— Не хватает только орудий для пыток и кровавых разводов, — пробормотала себе под нос, оглядываясь. Никого живого, кроме сестры, конечно же, в поле зрения не наблюдается.
— Ты что-то сказала? — обернулась ко мне Мария, которая уже успела пройти в лабораторию и заглянуть в несколько булькающих колб и пробирок.
— Нет, ничего, — ответила, для наглядности помотав головой. — И где же Иван Филиппович? Ты говорила, что он обычно работает здесь.
— Значит, он в мастерской, — никак не отреагировав на шпильку в моих словах, сестра развернулась и направилась к выходу. — Идем. Ой!
— Маш? — испуганная ее вскриком, я на всякий случай поддержала резко шагнувшую назад Марию под спину.
— Иван Филиппович, — выдохнув, произнесла сестра и отстранилась, ускользая от моих прикосновений. — Вы меня напугали, мэтр.
— Машенька, это Вы? — в темноте коридора прозвучал тихий приятный голос, а потом мужчина шагнул внутрь лаборатории. — А я думаю, кто же это пожаловал ко мне в гости.
Что сказать? Иван Гардт был точно таким же, как на снимках, которые иллюстрировали буквально каждую статью о нем. Ростом примерно мне по плечо, пухлый, сквозь жидкие ярко-рыжие волосы проглядывает лысина. За стеклами круглых очков на нас с Марией глядят темно-карие, почти черные глаза. Добродушная белозубая улыбка венчает краснощекое лицо. Этакий толстячок-добрячок. Правда, выглядит он значительно старше мамы, хотя, кажется, Машка упоминала, что он учился вместе с нашей родительницей. Значит, если он ее ровесник, то должен выглядеть на лет двадцать пять-тридцать, а никак не на сорок, сорок с хвостиком. Не ухаживает за собой или же настолько выкладывается в работе?
— А что за юное создание Вы с собой привели? — вторгся в мои размышления сладкий, как патока, голос мага. Глаза за стеклами очков как-то странно блеснули и сосредоточились только на мне.
— Это Евдокия, — нехотя сообщила сестра. — Она моя…
— Она… она человек! — восхищенно воскликнул Гардт. — Она человек!
— Ну-у, да, — неуверенно произнесла Мария, глянув на меня.
От охватившего меня удивления я едва не прикусила себе язык. Готовилась поприветствовать мага, когда сестра меня представит, а тут такое. Еще никто из магов ни разу в моей жизни так не реагировал. Было пренебрежение, безразличие, была даже злость, но никогда — радости и восторга. Встретившись взглядом с ошарашенными глазами Марии, поняла, что она не менее удивлена, чем я. Кажется, такой реакции от Гардта она тоже не ожидала.
— Она человек, — еще раз повторил мужчина, словно не мог в это поверить. В следующее мгновение он вдруг метнулся к Маше и схватил ее за предплечья, легко встряхивая. — Это ведь она? Она? Та девочка? Ты наконец-то ее привела? Можно, да? Я же говорил тебе, мы поможем ей, Рози! Ты не верила, не верила, но я его создал. Создал! Идем, нельзя терять времени. Твоя дочка станет магом. Идем же. Правда, сейчас у меня возрождение в самом процессе, прервать нельзя, но после него я займусь твоей девочкой. Рози, как же я рад!
Продолжая восторженно лепетать, маг схватил меня за руку, — второй рукой он так и не отпустил сестру — и вытащил нас в коридор. Я была настолько озадачена словами и поведением Гардта, что даже не подумала сопротивляться.
— Мэтр, — уже в который раз попробовала дозваться до мага Мария. Коридор был не настолько широким, чтобы там с удобством могли передвигаться одновременно трое. Мужчина на слова сестры не реагировал, продолжая рассказывать о каких-то «потоках», «волнах» и «магической совместимости». Его речь была переполнена терминами и потому для меня лично в большей части была непонятной. Тем более, не было времени вникать в суть, когда пытаешься не протереть лицом стену.
— Иван Фи… — сделала очередную попытку Мария, и мы наконец-то остановились. Ну, слава тебе, Богиня!
— Розалия, Рози, — Гардт повернулся в сторону сестры, дернув меня за руку, в которую вцепился как клещами, хотя и не больно. — Я же просил называть меня Ваней. Повтори, Ва-ня. Ваня.
— Ваня, — послушно выдавила Маша.
— Во-от, — довольно протянул маг. — Ведь ничего сложного. Итак, мы пришли. Еще чуть-чуть, и твоя дочка обретет силу.
В тусклом свете коридора было хорошо видно, что стоим мы перед сплошной стеной. Хотелось пошутить, выдав что-то вроде: «Сезам, откройся!» И каково же было мое изумление, когда с тихим щелчком стена отъехала в сторону, явив нам освещенную лестницу. Спустившись вниз, мы оказались в огромном помещении. Полупустой зал с двумя возвышениями в центре. И эти возвышения напомнили мне каменные алтари, на которых народы древности приносили кровавые жертвы. Во рту вдруг пересохло, а сердце сбилось с ритма, словно споткнулось. Оба возвышения в данный момент были заняты, там лежали люди.
Это он! Пресветлая, это он!
— М-маш, — испуганно выдохнула, с трудом повернув голову в сторону сестры. Мой тихий голос эхом прошелестел по помещению.
— Скоро, уже скоро, — с азартом произнес Иван Гардт. — Рози, посидите с девочкой пока что вот здесь. — Маг отвел нас в угол, где стояли два кресла и стол, заваленный бумагами — текстами, анатомическими рисунками, графиками — и книгами. — Простите, не убрано. Не было времени, — и хихикнул.
— М-м-ма-аш, — протянула я, когда маг быстрым шагом ушел к алтарям. — Маш, что делать?