– Милочка, это я, Брайан.
У меня упало сердце. Опять этот чертов Брайан Биркетт.
– Нам надо срочно встретиться,– проскулил Брайан.
– А в чем проблема? – резковато спросила я.– У меня сейчас дел по горло.
– Никак не могу прийти в себя после истории с Камиллой.– Брайан вздохнул.– Я хотел бы увидеться с тобой и все обсудить. Если бы мы как-нибудь поужинали вместе, мне стало бы легче…
– Брайан, я уверена, что ты прекрасно справишься и без меня,– сказала я.– Или расскажи о своих переживаниях профессиональному консультанту. В «Рилейт» ты так и не съездил?
– Нет. По-моему, твоя помощь гораздо более действенна. Благодаря тебе о Камилле я теперь почти не думаю. По-моему…
– Чересчур много ты думаешь, Брайан,– перебила его я.– Для отношений это не слишком полезно.
– К тому же мне кажется, что в моей личной жизни воцарится гармония, если я буду по– другому одеваться,– продолжал Брайан.– Давай встретимся, и ты мне посоветуешь, какую одежду лучше купить…
– Позвони мне ближе к Новому году,– сказала я, бросив тревожный взгляд на Эмери. Блеск для губ ее больше не занимал, и я придвинула к ней журнал для невест.– Тогда и поговорим о распродажах.
Брайан было запротестовал, но я уже положила трубку.
– Ничего себе, Мел,– сказала Эмери, не поднимая головы.– Как строго ты умеешь разговаривать. Вот бы и мне так. Где ты этому научилась?
– Нигде,– ответила я.– И не вижу в этом ничего необычного.
– А я вижу.– Эмери подняла голову.– Ты напомнила мне папу. Кто он такой, этот Брайан?
– Один клиент,– сказала я, включая автоответчик и убирая звук, чтобы Эмери не слышала сообщений.
– Наверно, клиент особенный, раз называет тебя милочкой,– сказала она.
– Ну да, типа того,– ответила я.– А теперь убери чашку с кофе… да, поставь на книжную полку… и примерь платье.
Моросящий дождик за окном мало-помалу превратился в настоящий ливень. Пока на улице лило как из ведра, мы с Эмери спокойно занимались платьем, слушали рождественскую музыку и угощались миндалем в сахаре.
Непоседливостью моя младшая сестра никогда не отличалась. Она умиротворенно смотрела в пустоту, изредка произнося пару фраз по поводу приглашенных на свадьбу, а я без спешки доделывала то, что не успела.
– Чудесное платье,– сказала Эмери после продолжительного молчания.– Ты портниха, каких поискать.
Я, сжимая в губах булавки, подняла на нее глаза. По-моему, никто из моих ближайших родственников ни разу в жизни не хвалил меня за умение шить. Мне только почти каждый раз, когда я приезжала домой, давали срочные задания – пришить пуговицу или подрубить край.
Мое сердце наполнилось теплой сестринской любовью – впрочем, возможно, просто из-за горячего кофе.
– Спасибо,– промычала я.
– Вот бы и мне такие роскошные темные волосы, как у тебя,– мечтательно протянула Эмери.– Напоминают «Нутеллу». Или патоку.
Я смущенно провела рукой по волосам. Да, сегодня Эмери была в ударе.
– Надо бы их помыть… Но спасибо, Эм.
– Может, мне покраситься к свадьбе в черный? – спросила Эмери.– Чтобы быть как ты и Аллегра?
– Нет! – Я постаралась подавить в себе тревогу.– У тебя ведь такие красивые волосы, Эмери. Не делай ничего, чтобы не испортить их.
Сестра прислушалась, глядя на дверь.
– К тебе посетители?
– Не может такого быть,– ответила я.– Чтобы войти, надо позвонить снизу.
И тут в дверь постучали.
У меня перед глазами тотчас возник образ Брайана Биркетта, вооруженного ножом. Я вскочила на ноги и вколола булавки в подушечку, прикрепленную к запястью.
– Должно быть, почтальон,– пробормотала я.– Или кто-то из девочек снизу: наверное, оторвалась пуговица или что-нибудь в этом духе. Я открою. Сиди.
Я взглянула на сестру. Низ платья был на ней поднят кверху – я дорабатывала нижние юбки,– а верхние пуговицы на лифе не застегнуты Кремовые плечи и частично грудь, пусть весьма скромная в сравнении с моей, были вполне открыты нескромному взору.
– Может?..– Я помахала рукой у собственного бюста.– Вдруг захотят войти?
Эмери изумленно посмотрела на меня и захихикала.
– Мелисса! Не будь такой ханжой! Это же глупо!
«Как же, ханжа,– подумала я, вспомнив о своих чулках и поясе.– Если бы ты видела, какое на мне белье… А сегодня ведь обычный день, не какой-нибудь праздник!»
– Доброе утро! – воскликнула я, открыв дверь.
Я никак не ожидала увидеть у порога Джонатана с букетом оранжевых роз и ярко-красных ягод.
Наранга, сразу определила я, потому что в последнее время просматривала слишком много свадебных журналов.
– Значит, секретарь Фиона все-таки существует! – произнес Джонатан, учтиво кивнув.
Я обмерла. Слишком поздно.
Джонатан посмотрел на меня внимательнее.
– Милочка?..
– Нет, Фиона,– ответила я, широко улыбаясь.– Милочка только что вышла.
– Мелисса! – крикнула Эмери.– Мне не выпутаться!
– Мелисса?..
Брови у Джонатана полезли на лоб. Он вытянул шею, пытаясь заглянуть в комнату.
– Мелисса! – пробормотала я, хватаясь за спасительную соломинку.– Да, я Мелисса, новый секретарь…
– Постойте-ка, постойте,– строго произнес Джонатан.
На его лице появилось странное выражение. Я не могла понять, разочарован он, заинтригован или вообще сердится.
– Со мной такие фокусы не пройдут. Эти карие глаза я узнаю из тысячи, даже без светлой челки.– Тут он щелкнул пальцами и указал на меня.– Итак, настоящее имя Милочки – Мелисса! Ну и дела! А я думал, никогда в жизни не узнаю правду.
Я подняла глаза и посмотрела на Джонатана: его взгляд был полон довольства, и у меня будто все расплавилось внутри, несмотря на то, что от растерянности я была готова провалиться сквозь землю.
Мне даже в голову не пришло сделать ему замечание по поводу тыканья пальцем. Сколько раз я представляла себе эту минуту! Но в мечтах я держалась достойно – и, конечно, должным образом выглядела.
– Один-ноль в мою пользу, наконец-то! – торжествующе заявил Джонатан.– Я победил. Мелисса! Она же Милочка. Мы договорились вместе сходить на ланч, а потом поездить по магазинам. Не помните?
Мои мысли лихорадочно заработали. Проклятье. Мы и в самом деле договорились! Почему я не сделала отметку в ежедневнике? Что происходит?! Сначала явилась Эмери, теперь Джонатан! Вот что получается, когда загружаешь себя делами, только чтобы ни о чем не думать.
Следовало быстрее прийти в норму, хотя оправиться от потрясения было не так-то просто.
Во всяком случае, он, кажется, не шокирован тем, что волосы у меня темные, быстро отметила я. А вот Эмери ему показывать нельзя.
– Ладно,– сказала я, загораживая собой дверной проем и не давая гостю возможности увидеть, кто находится в офисе.– Теперь вы знаете, что я не блондинка.
– И мне это очень нравится! – воскликнул Джонатан.– Если честно, я догадывался, что волосы у вас ненатуральные, потому что глаза темные,– добавил он доверительно.
Я решила, что обдумаю комплименты потом – сейчас требовалось поскорее настроить мозги на Милочкин лад. В противном случае я вообще не знала бы, что делать.
– Положение довольно… э-э… неловкое,– произнесла я с обворожительной улыбкой.– Можно кое о чем вас попросить? Пожалуйста, выйдите на улицу, прогуляйтесь до перекрестка, а когда вернетесь…
Я почувствовала, что дверь дергают назад, повернула голову и увидела прямо у себя за спиной Эмери в наполовину стянутом свадебном платье.
За двенадцать лет обучения в закрытой школе я приучила себя стесняться собственного тела. На Эмери образовательная система подействовала обратным образом. Впрочем, тела у нее гораздо меньше.
– Простите, пожалуйста, что прерываю. Мелисса, не поможешь мне высвободиться? – Она встала ко мне спиной, но тут же, повернула голову.– Ой! Вот это да!
– Привет, Эмери,– произнес Джонатан, с картинной галантностью прикрывая глаза рукой.– Не ожидал тебя здесь увидеть!
Только этого мне не хватало!