Прошло не меньше часа, прежде чем Илламэль прокралась к нужному коридору. Он снился ей на протяжении многих лет, и девушка никогда бы не спутала его мрачные стены с другими проходами.
Илламэль принялась осматривать каждую нишу в надежде найти ту, в которой пряталась много лет назад. Маленький магический лучик, который она зажгла на ладошке, выхватывал из густой темноты неровные куски каменной кладки, и тени плясали немой танец в его лучах.
Наконец в десятой или двадцатой, Илла уже сбилась со счета, нише она различила узор, выбитый в камне. Он был уже почти не распознаваем, и увидеть его удалось лишь при помощи игры света и тени.
Спустя час Илламэль с нарастающим раздражением и унынием смотрела на полустертый знак и не знала, что же делать дальше: все ее попытки хоть как-то воздействовать на него не увенчались успехом. Она и прикладывала к нему медальон, и руку, терла и дышала на него. Все напрасно. Девушка была в отчаянии.
Илла вздохнула от безысходности и вдруг со злостью ударила по неподдающемуся орнаменту. Ее опасная затея провалилась. А она-то думала, что стоит только найти эту нишу и прикоснуться к древнему изображению, как все будет в порядке. Ведь она точно знала - этот знак не просто так был на медальоне. Он точно относился к ней и ее судьбе. Но на что она надеялась? Глупая самонадеянная девчонка. Нужно было все как следует обдумать, прежде чем идти сюда. Теперь, когда окно разбито таким очевидно-воровским способом, утром, как только обнаружат взлом, об этом тут же доложат Шангу и Толли.
Обращаться к Толли за помощью она не станет ни при каких обстоятельствах, потому что знает: он потребует от нее оплаты за услугу. Этот Темный ничего не делает просто так, уж она-то достаточно наслышана о его методах. Просить же Марэта или Шанга помочь она не хотела и ... откровенно боялась. Что ждет ее в тайнике никому неизвестно, а рисковать жизнью сыщика она не могла. Тиннар же после ее побега однозначно перестанет ей доверять и после обнаружения запрет в замке и близко не подпустит к стенам монастыря. И как всегда захочет все расследовать сам.
Илла еще раз с ненавистью посмотрела на знак и снова ударила по шершавому камню. На этот раз удар вышел неудачным: она сильно поцарапала кожу, и несколько капель крови окрасили серый камень. От злости и боли на глазах выступили слезы. Но делать нечего. Илламэль поднялась на ноги, собираясь уходить. И вдруг взломщица заметила, что каменная кладка слегка изменилась. Она будто подернулась серой дымкой, став немного прозрачной. Илла с недоверием уставилась на стену и тряхнула головой, словно хотела прояснить сознание. Но нет - ей не показалось: стена все больше теряла свою монолитность. Теперь было очевидно: камень становится прозрачным, а за ним уже просматривается какое-то помещение.
Еще через мгновение перед изумленной девушкой открылся проход в комнату, которая настолько отличалась от всего, что ей приходилось видеть раньше, что сердце девушки замерло в предчувствии какой-то надвигающейся беды.
Но отступить Илламэль уже не могла. Она зажмурилась и шагнула в проем. Яркий белый свет, ударивший по глазам, был болезненным. Илле пришлось постоять несколько минут, чтобы привыкнуть. Потом она осторожно приоткрыла глаза и едва не зажмурилась снова: квадратная комната с совершенно гладкими блестящими стенами была так ярко освещена, что свет больно резал глаза. И все же Илле удалось рассмотреть прямо перед собой какое-то непонятное устройство: несколько кнопок и сероватый квадрат, расположенный прямо в стене.
Илла в нерешительности сделала несколько шагов и остановилась перед непонятным приспособлением. Неожиданно на сером фоне вспыхнуло слово: "Пароль".
Илламэль вздрогнула, но не отступила. Она перевела взгляд на кнопки - на них были буквы.
Какой пароль нужен этому странному аппарату Илла не знала, но ...
"Эмили ла Львитт" - вот что она написала. И в тот же миг в стене открылась дверь, которой до этой минуты не было. В этом Илламэль могла поклясться.
Илла решила, что терять ей больше нечего, и смело шагнула в темный проем.
Перед ее изумленным взором открылась невероятная картина: огромный зал был погружен в странный красноватый полумрак и уставлен ... стеклянными гробами. В них лежали люди. Много людей. Ряды уходили в темноту. Присмотревшись, Илла с ужасом увидела, что все лежащие в этих странных гробах были женщинами и маленькими девочками.
О, Светлые Боги! Неужели она снова угодила в капкан жрицы и ее приспешника - некроманта? Снова сама влезла в их логово?! Илла едва не заплакала от осознания своей глупости и самонадеянности. Теперь ей уже точно не помогут: услышать ее призыв в этом странном помещении никто не сумеет.
В зале стояла невероятно глубокая тишина. Даже нервное прерывистое дыхание Иллы терялось в нем, словно поглощалось невидимыми жуткими существами. Илла задрожала от ужаса. Ей хотелось бежать отсюда. Бежать без оглядки и не останавливаться до тех пор, пока ноги не ослабнут от усталости, но ... бежать было некуда. Благодаря своей невиданной глупости, она попала в смертельную ловушку, из которой выхода не было. Илла поняла это со всей безысходной очевидностью.
Девушка невольно положила руки на еще совершенно плоский живот. В ней росла крохотная часть ее самой и любимого, которую она по своей безрассудности и самоуверенности подвергла смертельной опасности. О чем она только думала?! Ее гордость и упорство будут стоить не только ее жизни, но и жизни еще не родившегося, но уже так горячо любимого сына.
Илла несколько минут стояла в полной тишине. Ее никто не тревожил, словно никого и не волновало ее проникновение в странную запретную комнату.
Постепенно Илламэль пришла в себя. В ее душе появилась надежда - раз на нее никто не набросился, значит, она нужна живой. А вот это уже другой разговор. Покориться, сдаться на милость каким-то моральным уродам она не желала. Гнев и ярость полыхнули в сердце и заставили девушку упрямо встряхнуть головой: она будет драться. До последней возможности, до последнего глотка воздуха. В ее теле растет маленький сын, перед которым она в ответе. Она никогда не позволит этим двоим сделать ее и сына бездушными марионетками.
Илламэль, как талисман, сжала в кулаке амулет Тиннара и поклялась: "Если выживу, признаюсь ему в любви".
И в тот же момент в глубокой тишине послышался голос. Илла тут же узнала его - с ней опять говорила та, что выдавала себя за жрицу богини Пятилучницы:
- Ты пришла ... глупая, самонадеянная девчонка.
Посмотри на этих женщин - это все прожитые тобой жизни. Сколько усилий, сколько напрасно пережитых судеб ... все впустую ...
А младенцы? Это новые возможности, которые сегодня ты лишила шанса на воплощение.
Зачем ты пришла? Зачем прервала череду перерождений и собственных возможностей?
- Кто ты?! - громко выкрикнула Илламэль.
Странное эхо множество раз повторило ее вопрос и рассыпало дробью по странным гладким мерцающим в багровом свете стенам.
- Я? - колючий неприятный голос, казалось, был изумлен. - Я та, что вела тебя к вершине этого мира. Я та, которая хотела возвести тебя на пьедестал. Та, которой ты сопротивлялась на протяжении многих веков, глупая, недалекая дрянь! Ты вырвала меня из моего мира. Утащила за собой в неведомое. Но ... признаюсь, если в первое время я и запаниковала, то в дальнейшем поняла - здесь таких, как я, нет. Это дало мне шанс ... стать большим, чем я была в своем мире ...
Я подтасовывала события ... я продвигала тебя в вершине ... я возвеличивала и сбрасывала властителей этого мира, чтобы ты могла править. А я бы правила вместе с тобой...