- Ладно, пошли – махнул рукой лидер. – За обедом доскажете…
В столовой разговор продолжился.
- Ну, так вот – произнес Запал, откусывая сразу пол краюшки хлеба и набирая целую ложку борща. – Значит, дошла до нас очередь… Мы билеты предъявили, все честь по чести… Этот, значит, поглядел скривился (видать огорчился, что штраф с нас слупить не вышло) и пошел себе дальше. Так мало того, что толкается и на ногу наступил, так еще и себе под нос бормочет: «молодняк… понаделают всякого дерьма на голове, а мозгов нет!»
- Так прямо и сказал? – спросила тетя Зина, как раз принесшая кастрюлю со вторым.
- Да слово в слово!
- Уж не Федька ли Боровков это? Он и в молодости еще то хамло был! – вспомнила повариха. – Хлебом не корми, дай гадостей наговорить! Мужиков-то не задирал, знал, что морду набить могут, а вот баб, детишек, стариков, так завсегда!
- Он и был! – кивнул Крот, подчищая тарелку. – У него на «бейджике» имя с фамилией написаны были. А я еще ненавязчиво и отчество его узнал – Мирославович.
- Ишь ты! Прям княжеское! – хмыкнул Шрам, вылавливая из своей тарелки разварившуюся луковицу.
- Ну, так вот – продолжил Вовка. – Тут я не стерпел и говорю ему в лоб: «Слышь ты,… Федор Мимосралович Говнюков… хорош шипеть уже!»
- Как-как?! Мимос… бли-и-и-ин! – Шрам заржал в голос.
- Во-во… весь автобус тоже лег! – с самым серьезным видом кивнул Крот. – Водитель громче всех ржал… хорошо хоть тормознуть догадался, а то точно бы во что-нибудь впилились! А этот… сначала побагровел, потом побледнел и эдак фальцетом проблеял: «Я ж при исполнении!»
Игнат заржал снова, да так что едва не ткнулся носом в тарелку (по счастью, уже пустую). Тетя Зина тоже смеялась от души.
- Ну и вот – продолжил Саня. – А я ему в ответ: «Даже если «при исполнении» не нужно хамить и говорить гадости! Мы еще жалобу подадим, благо знаем куда!»
- А он? – поинтересовался лидер.
- Начал по дверям стучать, чтобы его выпустили, а как водитель открыл, так и припустил без оглядки!
После этой фразы хохот грянул с удвоенной силой!
Веселье продолжалось примерно полчаса, потом все немного пришли в себя и вновь принялись за еду.
- Ну, ребятишки! – широко улыбнулась тетя Зина. – Поставили вы его на место, ничего не скажешь! Теперь, небось, десять раз подумает, прежде чем гадости говорить!
- Очень на это надеемся! – пробурчал Запал.
В этот момент в столовую вошли Горын и Кирилл Мефодьевич.
- О, работнички пожаловали! – обрадовалась повариха. – Как успехи!
- В лучшем виде все сделали, теть Зин! – отрапортовал Семен. – Столбы железные поставили, а забор на стальную проволоку привернули. Теперь его только танк или особо тяжелая машина снесет!
- Вот спасибо-то! Ну, садитесь, ешьте! Проголодались, поди?
Горын и дворецкий себя дважды просить не заставили. Когда было принесено второе, Запал и Крот повторили свою историю, вызвав новые взрывы хохота.
Где-то в Австрии
Примерно то же время
- Все сделала? – поинтересовалась Анна, едва Фредерика материализовалась в зале заседаний.
- В лучшем виде! – ухмыльнулась сестра. – Все, согласно твоим инструкциям… и даже проявила немножко инициативы!
- И что ты натворила, интересно знать?! – недобро свела брови сестра.
- Скажем так,… поставила на доску еще одну фигуру…
Особняк Неспящих стражей
5 апреля 2002 г. 14:18
- Ребята, а Андрюшка-то где?
Вопрос тети Зины заставил всех стражей недоуменно переглянуться. Их и в самом деле было только четверо.
- А, так он у «гробовщиков» на должности инструктора подрабатывает! – вспомнил Шрам. – У него сегодня курсы,… хотя… что-то его и в самом деле долго нет…
- Может, дополнительную группу навьючили? – предположил Горын.
- Может… – кивнул лидер, от которого не укрылись одновременно помрачневшие лица Запала и Крота.
Дождавшись, когда повариха и дворецкий удалятся, Игнат дал знак друзьям следовать в бывший кабинет Распутина, который был также и местом совещаний команды Неспящих.
- Теперь выкладывайте – велел он.
- В общем так, Шрам… – безо всякой иронии произнес Крот – история с кондуктором… то все присказка была,… а настоящая сказка сейчас начнется!
С этими словами страж открыл принесенную с собой сумку, порылся, достал что-то завернутое в тряпицу и бросил на стол. Раздался стук и звон, словно от металлических предметов.