Единственное слово, которым оперировал Хавьера, было:
— Быстро! — и я не могла понять…
Что именно быстро?
Птицы в своем бешенстве быстро нас разорвут?
Мы в нервном беге быстро выдохнемся или…
Но раздумать над очередными вариантами мне не дали. Одна из мерзких певуний прыгнула на напарника, клюнула его, расцарапав руку околунного и повалила на землю. Видя, как вторая молнией подбегает и целится ему в глаз, я прикрылась от удара, влетевшего мне в руку лысого птица, схватила тео-пистолет и выстрелила. Туша упала в руки Хавьера, а остальные притихли и отбежали в сторону. Воспользовавшись минутным затишьем, я подскочила к мужчине, помогла ему подняться, и мы с остатками достоинства бежали с вонючего места.
— Ты как? — спросила друга, когда шум воинственных птиц остался далеко позади. — Извини, это все из-за меня… Не надо было тебя просить в этом учувствовать…
— Все хорошо. — улыбнулся Хавьер, позволил мне перевязать его руку, и мы начали спуск с горы.
Путь вниз давался намного легче, и мы быстро дошли до привязанных к дереву лошадей.
— Больше не пойдем. — уверенно произнес парень.
— Точно нет, — улыбнулась я, забираясь на коня. — В следующий раз, если вдруг нам понадобится вонючая птица, мы попросим Фея нам помочь. — в этот момент дракон как раз опустился на мое плечо.
— То есть… — начал было околунный, переводя взгляд с меня на дракона и осознавая сказанные мной слова.
Всю оставшуюся дорогу он не проронил ни слова, несмотря на мои многочисленные искренние извинения и объяснения, как мне было важно самой добыть дринока.
«Он еще благороден. Будь я человеком, пристрелил бы тебя из твоего же тео-пистолела, — добродушно усмехался Фей.
— Тебе следует меньше прислушиваться к словам Лиама.»
Глава 8
Хавьер, которого я считала раз и навсегда потерянным для себя околунным другом, сам подошел ко мне на следующий день, когда я гневно перебирала очередной многотомный отчет Джорджи о каком-то деле годичной давности — в котором он якобы забыл упомянуть важные детали — и хмуро задал единственный, понятный для нас обоих вопрос:
— Проглотила? — одна только мысль, возникающая в сознании от произнесенного слова, вызвала мгновенный и яростный протест всего организма, и голова сама покачалась, отвечая прямым отрицанием, но язык, сопротивляясь, вымолвил:
— Позже. — быть может односложность заразна и передается во время совместной охоты на дриноков.
— Помогу. — большая ладонь легла на мое плечо и два разноцветных глаза посмотрели в мои с дружеским сочувствием.
Но стоило ему отойти, как Сэльма, не сдержалась поехидничать:
— Решила перейти в религию не многословия?
— Понч, если так, то возьми свою подругу с собой, — тут же прилетел голос Дилана, — Она на прошлом задании своими нескончаемыми беседами проела мне в мозгу плешь.
— Ах ты белобрысый обманщик! — в тетрадочного полетело что-то круглое. Неопределенное, но по звуку столкновения определенно нечто тяжелое.
— Ты за это заплатишь! — пригрозил пострадавший.
— Ой, боюсь до звездных припадков! — закатила глаза видящая сны.
— Вы снова что-то не поделили? — в дверях возник Нил и, широко улыбнувшись, посмотрел на немногочисленных околунных. Как только наши взгляды встретились, внутри кольнуло, и я вернулась к разбирательству бумаг на столе.
Надо будет обязательно поговорить с Лиамом — желательно после сверки удачных дней календаря друидов и когда у наставника будет хорошее настроение, еще можно попросить Фея сделать пару кругов вокруг головы босса — чтобы мне дали напарника без маниакального желания исписывать несчастную бумагу.
Я отчаянно пыталась вникнуть в каракули Джорджи и поскорее закончить отчет, но уши выступали в оппозиции и старались поймать каждое слово и смех того, о ком я запрещала себе думать. С того дня, как я выгнала его из квартиры, прошла неделя и он не сделал ни одной попытки ко мне подойти. Порой я ловила на себе его взгляд, потому что только он нестерпимо жёг макушку, но стоило поднять глаза, как Нил хмуро отворачивался.
Фей, вдруг ставший какой-то приставучей свахой, уверял в необходимости нормально и честно поговорить, но это только бы усугубило мое жалкое место в этом болезненном треугольнике, в котором мне отводилась роль замены.