Странно.
Он разве не охотился все то время, что мы праздновали с ребятами в Сытом Филине?
Нил с широченной улыбкой отсалютовал тому вслед, а затем рука околунного легла мне на плечо, и я снова почувствовала пьяное дыхание на своей щеке.
— Ты чего это делаешь?
— Объявляю свои права. — уверенно произнес он.
— Это еще какие?
— Права единственного короля!
— Ты много выпил и должно быть не заметил, но вот выбрали не тебя.
— Меня! — упрямо повторил он и коснулся носом моих волос. — Я ведь всегда все читаю в твоем взгляде, понч. — мои щеки вспыхнули, но скорее от возмущения нежели от смущения, только вот мужчина сделал свои выводы, самодовольно хмыкнул, чмокнул меня в висок и плотнее прижал к себе. Не было ни единой возможности отойти. И, говоря откровенно, мне не хотелось отстраняться.
До моей квартиры мы дошли молча. Когда я повернулась спиной, достала из кармана ключ, вставила его в дверной замок и привычным движением сделала два обора, то мужчина сзади резко втянул воздух, шагнул ко мне и я замерла, ощущая всем своим естеством близость горячего мощного тела. Сильные ладони легли на плечи, притянули к крепкой груди, а шею опалили прикосновения жарких твердых губ.
Мужские руки заскользили по спине вниз, опускаясь к бедрам и лаская их. Внутри прокатилась горячая волна, и я, испугавшись собственных ощущений, чуть отстранилась и быстро обернулась, оказавшись лицом к лицу с околунным.
— Нил… — имя слетело с губ странным просящим звуком.
Он ласковым движением убрал за ухо прядь моих волос, а затем подушечками пальцев нежно прочертил дорогу от щеки вниз к горлу, спустился к груди и, задев соски сквозь ткань рубашки, поднялся обратно к шее.
— Что ты делаешь? — непослушным, заплетающимся языком вымолвила я.
Его ладонь сомкнулась на моей талии, плотно впечатывая в крепкое тело.
— Все правильно… — шепнул он и в следующую секунду жадные губы дотронулись до моего рта, кидая сознание в горячий источник. Невероятные, сильные ощущения полностью затопили, и я смогла немного прийти в себя, только когда мы отстранились, давая друг другу возможность наполнить легкие воздухом. Как мы оказались в комнате и когда меня усадили на тумбу около кровати я не помнила, но зато остро ощущала вжимающегося в меня мужчину.
— Я все еще злюсь… — прикрыв глаза, шепотом произнесла я.
— Это я должен злиться, — прикосновение влажного языка к ключице заставило вымолвить вопрос вместе со стоном:
— На что?
— Думаешь, мне доставляло удовольствие вытаскивать тебя из-под всяких эльфийских переростков?
От этих слов внутри всколыхнулось возмущение, а гнев змейками потек по венам. Да как он смеет!
— Вон! Пошел вон!
— Размечталась! — хищно улыбнулся Нил и вновь прильнул своими губами к моему рту. Мягкий язык ласковыми движениями прошелся по напряженным губам, словно пробуя на вкус, призывая расслабиться и открыться навстречу. — Пусти меня, Эйрин. — прерывистый и нетерпеливый шепот, наполненный откровенным возбуждением, обжигал и сбивал дыхание. И я послушалась, с всхлипом потянулась к нему, обвила руками, зарылась пальцами в темные густые волосы. Он сразу отозвался и поцелуй вмиг стал более страстным и глубоким. Горячий язык ворвался внутрь, подчиняя власти окутывающего нас желания. Он забирал мою волю, и я тонула в бесконечном блаженстве, забывая обо всем, подаваясь бедрами в такт мучительно-сладостным прикосновениям.
Все происходило в таком бешенном и диком танце, что я не сразу поняла, как обнаженная легла на холодные простыни, а крепкое и горячее тело накрыло меня. Тело, к которому в вечном изнывающем трепете тянулось мое.
Я могла обвинять себя в полом отсутствии самоуважения и силы воли, ведь я прекрасно знала, что его сердце принадлежит другой, но в тот миг все казалось незначительным, далеким и смело приравнивалось к мелочи, ерунде.
Глупое мое сердце…
Глава 5. Два Года назад. Отрезвляющий день
Проснулась я с блаженной улыбкой на губах, словно накануне съела много вкусного тягуче-шоколадного мороженного, оставившего в теле сладостное послевкусие. Затем произошедшее ночью вдруг вспыхнуло яркими мазками и, ощутив накрывающий трепет, осторожно повернулась на бок и медленно разлепила веки. Рядом никого не оказалось — открытие неприятно задело, но потом взгляд поймал записку, оставленную возле соседней подушки вместе с небольшой розочкой.
«Понч, прости, мне пришлось уйти.
Не дуйся, утренний поцелуй получишь чуть позже»