По пути в офис из головы не выходили мысли об этой умершей Вале. Что-то много смертей в этом деле, прямо аж мурашки пробирают до печенок. Могла ли она сделать обряд? Надо у Рэма или Андрюхи поинтересоваться. Пока ехала, набрала номер Женьки, как там у него дела.
— Привет. — Я улыбнулась, услышав голос Лиса. — Как ты?
Он с отчетливым раздражением вздохнул.
— С друзьями Аньки пообщался, похоже, по крови придется искать, — ответил Женька. — Еще часа на два-три точно тут задержусь. Блин, найду — уши надеру! — сердито добавил он. — Вот не верю, что что-то серьезное с ней случилось! Наверняка опять какая-нибудь блажь пришла в голову!
Соколинский упоминал о своих знакомых, эта семья дружила с его родителями довольно давно, Аня — их младшая любимая дочка. Старший сын в Москву уехал, и у него там своя семья. Аня же заканчивала учиться сейчас, на последнем курсе была, и да, отличалась склонностью к авантюрам, по рассказам Женьки. И довольно часто Светлана обращалась именно к нему за помощью, если вдруг Анна в своих приключениях попадала в переделки. Пару раз, как говорил Лис, даже из отделений выручал.
— В общем, я, наверное, где-то к вечеру буду, — подытожил Женя. — У вас там как?
— Расследуем потихоньку, узнали о бывшей девушке Николая, — кратко рассказала я. — Пока ничего конкретного.
На этом мы распрощались — я не любила долгие разговоры по телефону, особенно за рулем — как раз на светофоре и поговорили. А вот когда я вернулась в наш офис, меня ждал там сюрприз скорее неприятный: кроме Рэма больше никого не было. Князевы ушли на обед, как он сказал, а Рада отпросилась по каким-то своим делам. Рожнов же расположился в гостиной на диване с чашкой чая.
— Ты, кстати, сама обедала? — уточнил он, пока я переодевалась в любимые тапочки, не спеша выходить в гостиную.
Как быстро он отбросил официальность, однако. Хотя какое уж «вы», когда меня таскали в охапке.
— Нет, позже поем, — махнула я рукой. — На кухне дежурные пельмени есть, Васька сама лепила.
— Ну и что Ира сказала? — Рэм скользнул по мне взглядом.
Я постаралась не искать в этом скрытого подвоха и поведала о предыдущей девушке Николая и ее возможной дружбе с Катей.
— Могла Валя сделать обряд? — уточнила у Рэма.
— Вряд ли. — Он покачал головой. — С ее смертью он бы потерял силу. А вообще, надо бы подробнее разузнать об этой бывшей девушке.
— Звоню Кате? — Я достала телефон.
— Звони, — кивнул шеф.
С Катей я договорилась, что она приедет сразу после занятий, где-то через часик как раз. После чего малодушно сбежала на кухню готовить себе обед. После невнятного очередного предсказания Рады в обществе Рэма без свидетелей я нервничала еще сильнее, казалось, запах мороза и ландышей невидимым шлейфом преследует меня по всей квартире. Даже вот сейчас, в кухне… Я резко выпрямилась, чуть не выронив пакет с пельменями, и обернулась. Рэм стоял, прислонившись к косяку, крутил в пальцах чашку, и хотя не смотрел на меня, все равно стало не по себе. Слова вырвались сами, прежде чем я успела понять, что говорю и, главное, зачем.
— Знаешь, я не хочу говорить о моем прошлом, вообще, — отвернувшись, произнесла, высыпав пельмени в воду. — И менять в своей жизни тоже ничего не хочу, — добавила после короткого раздумья, как можно решительнее.
— Ну… хорошо, — с легким удивлением ответил Рожнов. — Не меняй, Ален. Я вообще чашку зашел помыть. — И он подошел к раковине.
На несколько мгновений я почувствовала себя глупо, но положение спасли вернувшиеся Князевы, разбавив обстановку и нашу компанию. Андрей и Рэм удалились в кабинет что-то обсуждать, я же осталась на кухне, обедать, и ко мне присоединилась Василиса.
— Ален, все нормально? — неожиданно спросила она, подперев кулаком щеку и внимательно посмотрев на меня.
Я аж чуть пельмешкой не поперхнулась, вернув ей недоуменный взгляд.
— Да, а что? — осторожно уточнила, внутренне насторожившись: неужели по мне что-то понятно?
— Ты какая-то напряженная, взвинченная. Вы не поссорились с Женькой? — Ведьма чуть нахмурилась.
— Н-нет. — Я прожевала, вздохнула и решила рассказать Василиске о странном предсказании Рады. — Вот как-то так, Вась. — Я отправила в рот очередную пельмешку. — И Женька дергается ни с того ни с сего, ревность в нем взыграла. — Я не удержалась и фыркнула.
Ведьма задумчиво улыбнулась.
— Ну, я его понимаю, Рожнов видный мужик, — понизив голос, произнесла она. — А ты, Ален, прости, Женьку не любишь, — вдруг заявила решительно Василиса, и я второй раз чуть не выплюнула пельмень.