— Том Питc, правда ли, что, проходя мимо вновь прибывших рабочих, вы громко назвали их «скэбами»?
— Конечно.
— И добавили, что «нежные души штрейкбрехеров алчут трех трапез в день, места, где можно поспать, и в особенности охраны?»
— Именно так. Кто когда-либо слышал, сэр, чтобы штрейкбрехер работал?
— Вы будете высланы из округа, потому что судебный приказ, выданный по просьбе директора Компании топлива и железа, строжайше запрещает поносить, задевать, оскорблять или высмеивать рабочих или служащих истца[6].
— Джемс Вильсон, находясь под арестом, не говорили ли вы с членом Западной федерации рудокопов?
— Да, говорил.
— Знаете ли вы, что совершили проступок против военного устава?
— Возможно; но человек, с которым я говорил, был мой родной брат Чарльз Вильсон.
— Довольно. Вы сознаетесь. Я приговариваю вас к высылке. При этом я выражаю надежду на то, что никогда в жизни больше вас не увижу.
Полковник Чейз опять встал.
— Внимание! Получен последний судебный приказ, выданный по просьбе директора Компании топлива и железа.
«Федеральный окружной суд округа Крипл-крик — всем, кого, это может касаться.
Мы запрещаем вам посылать письма и телеграммы, произносить и печатать речи, имеющие целью направлять, побуждать, поощрять каких-либо лиц к совершению одних действий, равно как отклонять, удерживать, отговаривать этих лиц от совершения других действии.
Мы требуем и повелеваем, чтобы настоящее “запрещение” стало обязательным для всех, кого это может касаться после вручения его им, после объявления его им, после расклейки его в пределах данного города.
3 августа 1905 г. по Р. X. и 129 года независимости Соединенных штатов».
— Это четко сформулированное постановление, — сказал полковник, — я с особым удовольствием кладу в основу дальнейших действий военной комиссии по высылке.
— Изумительно… изумительно! — бормотал адвокат Ричардсон, потряхивая длинными волосами. Он стоял рядом с Крейном в толпе, перед ним было военно-судебное зрелище, еще невиданное ни одним адвокатом.
В сумерках Крейн один вышел на улицу. Прохожих почти что не было. Кучка штатских двигалась в кольце мундиров, — солдаты вели рабочих в тюрьму. Еще одна кучка штатских двигалась в кольце мундиров, — солдаты провожали штрейкбрехеров с работы.
— Простите…
Крейн столкнулся с женщиной, почти бежавшей навстречу. Она была в легком платье в этот холодный вечер и только плечи и голову кутала в шаль, как будто знакомую Крейну. Женщина раздвинула концы шали.
— Молли, вы?
Молли еще похудела. Крейн разглядел сухие губы и беспокойные глаза.
— Вы?.. — сказала Молли без всякого оттенка удовольствия, — откуда?
— Прямо из Денвера. И вот… — Крейн развел руками.
— Вы знаете все?
— Несчастие с вашим отцом…
— Это совсем не несчастье, — с неприязнью сказала Молли. — Неужели вам нужно объяснять?.. Это большая радость, что он понял…
На слове «радость» Молли сжала рот, будто удерживая рыдание. Они смотрели друг на друга.
— Крейн, я не знаю… но раз я вас встретила… — И вдруг бесповоротно: — Вы пойдете со мной.
— Молли, куда?
— Молчите. Идите за мной. Молчите. Это страшно важно — то, куда мы идем.
Молли задернула концы шали, как занавеску. Крейн невольно сдвинул кепи на переносицу, и это движение напомнило ему ночь, когда в чужих комнатах и коридорах он искал Джима Хорти, именем закона..
Молли быстро вела Крейна зигзагами коротких, цепляющихся друг за друга переулков.
— Тише теперь… как можно тише… Дайте руку.
Тонкая, жесткая от работы, холодная от волнения рука
Молли взяла в темноте руку Крейна. Крейн довольно долго бился голенями о железные ступеньки; потом больно ударился о низкую притолоку головой.
— Как вы шумите! — сказала Молли с досадой.
Крейн скорее нащупал, чем разглядел характерный и неестественный беспорядок.
— А! Здесь был обыск…
Они спустились по двум или трем ступенькам куда-то, где стояли большие и непонятные в темноте предметы. Крейн водил по стене ладонью, отыскивая выключатель.
— Не надо, — сказала Молли. Она взяла Крейна за отвороты пальто. — Снимите.
6
Американский суд, при помощи особого приказа («injunction»), может запретить те или иные действия любой организации или частному лицу. Нарушение такого «запрещения» карается судебным порядком.