Павел: Если вы всё это уже знаете, то должны понимать, чья это вина. Что я здесь делаю? Я соучастник? Вы сами говорите, что действовала магия джина. Я ничего не мог поделать. Вы уже все решили. Давайте покончим с этим. Будет справедливо, если вы приговорите Антона. На десять, на двадцать лет. Мне всё равно.
Смерть: Хорошо. Будь по-вашему. Судьи удаляются на совещание.
В зале сидели — Оля, Катя, Павел, Антон, Яна и адвокат.
Кате всё было в новинку, поэтому за ней следила Оля.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Спроси меня позже, через год-два.
Антон обратился к адвокату:
— Теперь, когда меня сдал мой дружок, каковы шансы не попасть в лимб?
— Нулевые.
— Ты меня вынудил, — вмешался Павел, — это твоя вина, ты это знаешь.
Антон, не обращая внимание на друга, говорил адвокату:
— Должен же быть какой-то способ, лазейка. Я не знал, к чему приведёт желание джина. Умысла не было. Это же смягчающее обстоятельство?
— Поэтому десять лет просят. Не больше.
Антон ударил кулаком по столу.
— Всё не может так закончиться.
Он стал пробегать по событиям. Искать выход. Что он упускает? Должен быть способ. Если не это адвокат, то он сам его найдёт. Его интуиция приведёт к выходу.
— А что станет со мной? — Яна зашептала адвокату. — Меня просто кинут обратно? Искать другой бордель?
Вот она. Лазейка. Как гром среди ясного неба!
— Они не смогут…Я хочу, чтобы Аня была со мной.
Адвокат выпучил глаза.
— Вы так…
— Я хочу, чтобы Аня была со мной. Да, я так и сказал. Так загадал желание. Те же три буквы. Другой порядок.
Когда судьи вернулись в зал, с решением, им пришлось его отложить в сторону и выслушать адвоката.
Протокол судебного заседания № 2.1
Адвокат: Ваша честь, боюсь, мы не можем заключить Антона в лимбе. Ни на десять лет, ни на день!
Смерть: Я в предвкушении, откуда такая уверенность?
Адвокат: Желание! Он сказал, кхм, Антон сказал, держа в руке артефакт, и я цитирую: «Я хочу, чтобы Аня была со мной». Мы не можем отправит Антона в лимб, потому что Яна отправится с ним автоматически. И мы не можем сломать желание, потому что джин мёртв. И даже уважаемой Смерти не под силу ломать желание мёртвого джина. И воскрешение не поможет. Ведь желание исполнил артефакт с частичкой души джина, а артефакт уничтожен! И воскресив джина мы получим только восемьдесят процентов души джина! А чтобы найти оставшиеся двадцать процентов нужно прочесать весь лимб, на что уйдёт куча времени и сил. И ни одно решение суда, ни одна душа этого не стоит!
Смерть: Отдышитесь. Я вас услышал. К сожалению, вы правы. У нас нет никаких оснований заключать Яну. Оттого и Антон остаётся жив. Жаль, честно говоря, я готов был объявить, что мы заключаем в лимбе Антон на двадцать лет, отпуская Павла без наказания. Но, в силу новых обстоятельств, нам придётся поближе присмотреться к Павлу. Кто-то должен понести наказание. Без ещё одного заседания тут не обойтись. Это заседание объявляется закрытым.
Павел: Постойте, постойте! Что значит — «поближе присмотреться к Павлу»? Вы же знаете, что я не виновен. Я всего лишь пассажир! Это не справедливо!
Жизнь: Что ты знаешь о справедливости? У тебя есть одно представление, человеческое. Оно плоское и простое. Ты не знаешь, как эта справедливость работает в рамках вселенной. Мы поддерживаем здесь баланс, в это суде. И да, часть этого баланса подразумевает принятие тяжёлых решений. Отчего ты думаешь, что имеешь право, на счастье, на беззаботную жизнь. Каждое чудо, каждый счастливый миг имеет свою цену. Мы размазываем горести и радости как масло на большой кусок хлеба. Всем достаётся. Кому-то меньше кому-то больше. Не потому, что мы хотим видеть страдания, нет. Мы видим страдания, потому что хотим видеть радость. Поэтому мы не отводим взгляд, поэтому сжигаем свои глаза слезами. Мне жаль, что ты этого не видишь.
Павел: Ваша честь, то, что вы сейчас сказали, одно из самых безумно идиотских вещей, которые я когда-либо слышал. За всю вашу речь, бессмысленною и не связную, вы даже близко не подошли к рациональной мысли. Все, кто сейчас в этой комнате, отупели, услышав это.