— П-п-п-помоги... — прохрипел целитель, удерживая кишки рукой, лежа на боку. Те вываливались, но он словно обезумевший пытался их собрать обратно.
— То есть ты попёрся сюда без заклинания самоисцеления, — проворчал Верша и, покачиваясь, подошёл к члену отряда. — На что ты рассчитывал, кретин?
— П-п-помоги... — снова прохрипел клирик, все медленнее шевеля руками.
— У меня нет ни зелий, ни исцеляющих заклинаний, — хмыкнул берсерк. — У меня даже маны нет. И судя по твоей тупости, исцеляющих зелий у тебя тоже нет.
Клирик бросил попытки сгрести кишки обратно, обреченно взглянул на воина и открыл рот.
— За тупость надо отвечать, — сплюнул кровавый сгусток Верша.
Клирик собрал последние силы, согнулся и встал на корточки. Придерживая внутренности, он поднялся на ноги, кишки посыпались на землю, тело целителя пошатнулось, и он рухнул лицом в землю.
— Херовая была идея, — вздохнул берсерк, бросил ведьму и, вытащив топорик, подошёл к медведю. — Но раз уж команда — сраные дебилы, то делиться с ними не обязательно.
Взмах, удар, и череп измененного тьмой медведя раскалывается, а воин довольно кивает мелькнувшему на переферии сигналу об уведомлении.
После этого он развернулся и подошёл к оглушенной элитной ведьме.
— Ну, а теперь сладенькое, — произнёс он и нагнулся к ведьме, одновременно занося топор.
Взмах, миг, и когтистая лапа старухи перехватывает топор, а вторая впивается в лицо берсеркера.
— Ах ты ж сука... — рыкнул он, хотел вывернуть руку, перехватил лапу твари на запястье у своего лица.
— Проклинаю тебя, кровавый ублюдок! Проклинаю тебя на счастье! Счастливо дитя не будет — не найдёшь покоя! Проклинаю кровью своей твою! Проклинаю душою! — оглушительно визжит она.
В следующий миг Верша выворачивает её лапу, державшую его за лицо, раздается хруст, и ведьма выворачивается. Лицо берсеркера заливает кровью от новой порции ран, в воздух взмывает второй топор и опускается на череп старой ведьмы.
— Блядское отродье!
Хрясь!
В стороны летят брызги крови.
— Недоёбаная карга!
Хрясь!
Удар вскользь и в сторону летит скальп старухи.
— Чтоб тебя, мразота...
Хлюп!
Череп проломило и вместе с кровью в стороны летят осколки черепа.
— Черти вилами ебли!
ХЛЮП!
Топор уходит глубоко внутрь черепной коробки.
Берсерк бил и бил, хотя вместо головы ведьмы уже был не череп, а мешанина из темно-красной, густой крови, костей и мозгов. Бил он неистово, со всей злостью до тех пор, пока звук не стал глухим. Остатки головы ведьмы смешались с землёй и превратились в грязное месиво.
Когда взвинченная до безумия регенерация берсеркера справилась с ранами, и он протёр глаза, то его взгляду предстала переломанная старуха без головы, и остатки ее черепа, смешанные с землей.
— Жила, как тварь оскотинившаяся... и сдохла так же, — выпалил он, дыша, как бешеная лошадь.
Верша упал на землю, перевернулся на спину и уставился на небо. Голубое небо с перистыми облаками обещало ночь без дождя, но отсутствие солнца на макушках говорило, что дело идёт к сумеркам. Этой ночью можно было ничего не бояться. Твари ведьмы превратятся в гниющие куски мяса к утру.
— Вот же сраная карга... — вздохнул берсерк, ощущая, как покалывают от регенерации раны на спине.
В следующий момент над его головой склонился ребёнок. Перемазанный грязью и пылью парень лет пяти.
— А ты, блядь, еще кто такой? — сморщился усталый до смерти Верша.
Мальчишка наклонил голову и молча пожал плечами.
— Вроде живой, — хмыкнул мужчина. — Раз живой, то и хер с тобой.
Верша усилием воли открыл уведомление и с улыбкой пробежался по сообщениям перед глазами:
Вы уничтожили элитную ведьму!
Опыт +170
Ваша награда:
Сила +1
Ловкость +1
Ярость + 3
Внимание!
Элитная ведьма наложила на вас проклятье!
— Чего бля? — приподнялся на локтях Верша.
***
— Так, блядь, — выдохнул берсерк и подхватил кусочек мяса, нанизанный на тонкую ветку. — Надо искать малефика.
Верша воткнул палочку так, чтобы мясо было рядом с пламенем костра, но не касалось его и не сгорело. Он скосил взгляд на ребёнка, который сидел напротив и болтал ногами, обутыми в сапоги, которые берсерк снял с лучника. Сапоги были ему велики и болтались на ноге.