Ощущение, словно еду в лифте без стенок. Падаю во враждебный, ослепляющий свет.
Спокойно, Лилу, спокойно. Быть может, это ещё не он. Не ты первая, не ты последняя. Худшее, что может с тобой произойти - ты проведёшь ночь с шэ-арцем. Ты пережила подобное три года назад и выдержишь снова. Говорят, во второй раз уже не больно.
Не ври себе! Не смей!
Если это тот, от кого ты сбежала, он не отделается одной ночью!..
Что же будет со мной? С остальными девочками? С Агентством?
Я не стала пользоваться панелью. Открыла дверь вручную. Как будто одна секунда драгоценной свободы может что-то изменить.
В мысленном потоке каскадом неслись картинки из прошлого: полумрак комнаты, чёрное эбеновое тело, возвышающееся надо мной, горячие, распутные прикосновения захватчика…
Дверь распахнулась и в глаза ударил свет.
Я уже знала, что так воздействует ментальная энергия шэ-арцев.
Считывается энергетическим полем ши, как свет.
Он вальяжно развалился на диване. Но даже сидя, он, казалось, занимал всю комнату. При этом сразу возникло ощущение, что он смотрит на меня сверху вниз. Я и забыла его размеры. Гигантская чёрная гора из литых мускулов. Даже дорогой костюм из чуть переливающейся ткани не скрывал развитой мускулатуры.
Мне не надо было смотреть на его лицо, чтобы знать, что это он.
Об этом я узнала по реакции собственного тела.
Несколько лет игры в кошки-мышки разбились в дребезги, словно один миг.
Захватчик был здесь.
И глупо тешить себя иллюзиями. Он пришёл за мной.
Воспользовавшись тем, что он молчал, разглядывая меня, я разглядывала его тоже.
Бесстрастное, словно вырезанное из куска чёрной скалы, лицо. Идеальные черты. Глубокие, как ночь, глаза в золотых искрах. Огромная чёрная рука на ручке дивана. Небрежно закинутая на колено нога в начищенном до блеска ботинке. В его позе читалось расслабление, и только по прищуренным глазам и плотно сжатым губам становилось понятно: расслабление мнимое. Так выглядит чёрный леопард перед прыжком.
Мой взгляд случайно упал на зеркало за его спиной и рука непроизвольно дёрнулась вверх, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Зеркало бесстрастно отражало застывшую на пороге фигурку с пышными формами. В маленьком чёрном платье и на умопомрачительной шпильке. Именно обувь отличает тильдэ, золотоискательниц. Невольницам полагается носить серое и ступать бесшумно, как тени. Компаньонки ходят уверенно и уязвимо одновременно, покачиваясь на высоченных каблуках.
Я вздрогнула всем телом, когда он заговорил.
- Ты выбрала имя Лилу? Смело. Дерзко. И очень глупо.
Глупо-не глупо, но ты не мог найти меня целых три года. Тебе мешала твоя гордыня и самоуверенность. А теперь моя самоуверенность погубила меня…
- Так меня называла мама, - я сама не ожидала, что мой голос прозвучит так уверенно. Внутри всё дрожало. Но я уже не та напуганная девочка, которую отдали захватчику. За эти годы довелось видеть всякое…
- Ты знала свою мать?
Брови захватчика столкнулись у переносицы, в голосе прозвучала скрытая угроза.
- Я была ребёнком. Мне хотелось иметь мать. Их было много… женщин, которые заботились о нас, детях. Я выбрала самую красивую из них и решила считать её мамой.
Я солгала. Та ши, что я решила считать мамой не была самой красивой в дистрикте. Но она так звала меня «Лилу, маленькая», что сердце сжималось от какой-то щемящей нежности, в груди всё трепетало. Но рассказать об этом захватчику значило бы навредить ей. Пусть считает меня глупой пустышкой, падкой на внешнюю обёртку…
- Ты лжёшь. Хоть и не во всём.
Все эти годы из моей предательской памяти никак не хотели стираться его черты. Но голос… Хриплый, низкий, глухой, с громовыми раскатами и рвущейся сквозь ураган бурей я успела забыть.
- Подойди.
Вот так. Бросил, как собаке. А если не подойду, что?
Я всё же сделала пару шагов, опасаясь, что он прикажет ментально. Дёрнет, как собаку за поводок. Но он не спешил.
Он смотрел на меня с видимым удовольствием. Он ухмылялся.
- Не нравлюсь? - спросила я с вызовом. А что? Мне, кажется, нечего терять. - Я по-прежнему не падаю перед тобой ниц, не стучусь лбом о пол в знак смирения, воспитания и чего-то там…
- Ты и в прошлый раз не падала, - парировал он.
- Тебе пришлось применить силу, чтобы опрокинуть меня на спину.