—Память, Машенька, приходит к тебе как фильм, и ты смотришь, как играют на экране актёры, что были когда-то людьми. И ничему такая память не научит, ничего она не излечит, потому что не хочет человек приблизить её к себе ещё раз. Боится он её. Гонит. Душевную болезнь надо выкорчёвывать, рвать её корни, засучив рукава не боясь замараться. Да... А люди отодвигают свою жизнь, заставляя гниль копиться и размножаться, пока та не лопнет как нарыв и не зальёт всё отравой. Вот почему, Машенька, не может меморизатор душевное расстройство лечить. Не при чём здесь память.
А чтобы научиться чему-то, Машенька, и избавиться от расстройства, надо влезть и прочувствовать всю свою жизнь ещё раз, во всей полноте, без приукрашивания и стеснения. Не чураться её надо, родная, время не лечит, оно лишь прячет до поры до времени. Нырнуть нужно в свою память — но найти в себе силы не утонуть, а наблюдать. И когда найдёшь корень зла, уходящий вглубь — не забыться и не захлебнуться, а нырнуть ещё глубже.
Да вот только далеко не все, дочка, могут это. Больно это, страшно и горько. Поэтому и перестали использовать меморизатор — годится он только на то, чтобы фильмы из прошлого смотреть, а не жизнь свою исправлять.
—Борисыч, тебе книги бы писать, — восхищённо протянула Маша, — но ты не думай, я тебя поняла. Не хотят люди плохое в жизни переживать заново, а именно к моментам горя и боли очень часто и стоит прислушаться лучше.
—Далеко пойдёшь, Вио... Машенька, — сказал тогда, лучась улыбкой, Борисыч, и ушла Маша тогда от него в приподнятом настроении, что не всегда бывало на её работе.
Что касается меморизатора — других полезных функций прибор не имел, и его использовали только ради развлечения: он помогал вспомнить всё, что было с человеческим существом за многие эоны его существования.
"Если теория девяти жизней работает, — думала Маша, прохаживаясь по кабинету туда-сюда, — то я обязательно встречалась с Лисом на протяжении последних пятисот лет. Нет, вру. Лис последние три века был в БИМПе и совсем необязательно был на Земле. Значит, берём промежуток с десятого по семнадцатый век, этого хватит с лихвой, это тоже девять жизней. А если я с ним встречалась, то смогу вспомнить это и лучше понять беглеца. Смогу лучше понять и найти зацепки для того, чтобы отыскать его в гуще семи миллиардов иммигрантов. Он никуда не исчезал, он был там".
Меморизатор был только в самом головном БИМПе, и Маша, переодевшись в удобную одежду, вышла из кабинета и продефилировала этакой спортсменкой в соседний, транспортировочный отдел.
—Коллега, привет! — напугала она сидевшего к ней спиной Борисыча. Борисыч был в Агентстве логистом и как узнал, что Маша побывала и в этой шкуре, сразу проникся к ней особой симпатией. Называл он себя только Борисыч, чего требовал и от других.
—Господи, святые угодники, — встрепенулся тот, — Машенька. На тот свет решила старика отправить.
—Какой тот свет, Борисыч? Где ты тот свет видел? Сам на логистике иммигрантов сидишь и суеверия мне всякие рассказываешь.
—Ладно, ладно, уела, девчушка. Собралась куда, что ли?
—Да, в БИМП по служебной необходимости. Пропуск сделаешь?
—Да вот он, пропуск, сделал уже, — пухлый Борисыч ткнул пальцем в кнопку на клавиатуре, — Срок поставил неограниченный, носитель женского типа. Но возвращайся скорее — мне, старику, без вас, девчонок, скучно.
—Эй, Борисыч, рано в старики-то тебе в пятьдесят лет записываться, — засмеялась Маша, наклонилась, чмокнула Борисыча в колючую щёку и под довольное сопение логиста вышла из кабинета.
Физическое местонахождение Бюро было идеальным: обратная сторона Луны. Добраться туда было проще простого.
Межпланетные путешествия для агентов Бюро и их приближённых, обладающих технологиями помещения иммигрантов в бионосители и извлечения их оттуда, были не сложнее, чем переход из одной комнаты в другую.
Обработка иммигрантов в БИМПе включала обязательную блокировку для изобретения на планете подобных процедур трансфера: каждый иммигрант награждался такой идеей нераздельности себя и бионосителя, что всякое путешествие предполагало лишь перемещение последнего.
Вся фантастика, все научные исследования иммигрантов строились лишь на этом базовом принципе. Помыслить иначе мог лишь обслуживающий персонал и руководство Бюро.
При этом идея перемещения была чрезвычайно проста — человека доставали из бионосителя, позволяли ему переместиться в любую желаемую ему точку Вселенной, а затем помещали в новый бионоситель, идентичный старому или же нет.