Когда мы между деревьев приблизились к месту, где обнаружили спрятанную в воде железную коробку, впереди послышался легкий плеск. Мы остановились и прислушались.
- Купается что ли кто? – прошептал Кондрат.
- Сейчас проверим. – ответила я, делая парню знак, держаться сзади.
Мы тихонько дошли до кромки деревьев и присели в высокой траве. Подоспели мы вовремя, потому что успели увидеть, как старший из братьев Петр, прячет за отворот старенькой джинсовой куртки ту самую коробку. Я опешила. Подозревать Петра в каком-то плохом поступке, да еще и неблаговидном было просто смешно. Весь остров знал, какие братья добрые и безобидные, но в то же время, они могли быть очень исполнительными, если найти правильный подход.
Петр пошел к своему дому не оборачиваясь и громко шлепая резиновыми сапогами. Я невольно прикинула размер этих сапог. Сорок шестой, не меньше. Но это пока ничего не значит. Деревенские жители не переносят тесную обувь. Им нужно, чтобы сапоги можно было надеть с шерстяным носком, да и еще вольготно себя при этом чувствовать.
Когда Петр отошел на приличное расстояние, мы вышли из-за деревьев и молча смотрели ему вслед.
- Говорил я тебе, давай заберем коробку. – наконец сказал Кондрат.
- Петр тут ни при чем. – задумчиво произнесла я. – Или он нашел коробку случайно, как и мы, или его попросили ее достать.
- Тогда пошли, проследим. – оживился Кондрат.
- Пошли, тем более, что мы туда и направлялись. – и я тронулась вперед по тропинке.
- Стой, куда? – схватил меня за руку Кондрат. – Пригибайся хоть что ли, увидит же.
- Это Петр-то? – усмехнулась я. – Держу пари, что он за весь путь даже ни разу не оглянется. Здесь народ непуганый, как в заповеднике. Если бы не последние события, то и мне не пришло бы в голову оглядываться.
Кондрат поверил мне на слово и мы спокойно дошли до дома Мухиных так и не смутив беспечного Петра. Правда, слежка нам ничего не дала, так как Петр скрылся во дворе и за все время нашего пребывания в их доме так и не появился.
Я познакомила тетю Клаву и Тихона с Кондратом, нас напоили молоком от той самой, единственной на острове коровы, а я успела незаметно сличить подошву всей мужской обуви, что обнаружилась в сенях, с нашим слепком. Удивляться нечему, подходящего ботинка здесь не оказалось.
Мы отправились дальше, к дому Сидориных. Сердце у меня застучало чаще. Шатена я больше так ни разу и не видела, а сейчас мне предоставлялась такая возможность. Очень не хотелось думать, что отпечаток совпадет с его ботинком. Как-то не представляла я Шатена в образе злодея, покушающегося на пожилую женщину.
Тетя Настя Сидорина очень обрадовалась нашему приходу.
- Вот и молодцы, что заглянули к нам, сейчас я вас пирогами угощу. – говорила она, хлопоча вокруг стола.
Я знала, какие вкусные пироги печет тетя Настя и с удовольствием ждала угощения.
- А где дядя Миша? – спросила я, прилаживаясь, как бы половчее откусить пышный пирог с яйцами и зеленым луком.
- Рыбачить ушел. Говорит, что судак начал брать в коряжнике. Если поймает, приходите снова, я такой пирог с судачатиной испеку, язык проглотите.
- Постоялец с ним? – спросила я.
- Нет. Он не рыбак. В саду в гамаке прохлаждается.
- Не рыбак? – удивилась я. – А что же тогда на острове отпуск проводит?
- Вот и я удивляюсь. – сказала тетя Настя.- У нас ни один отдыхающий без удочки здесь время не проводил, а этот или в саду, или купается, или вообще бродит где-то.
Мы с Кондратом переглянулись. Хватит трескать пироги, нужно делом заняться – говорил мой взгляд.
Кондрат под естественным предлогом вышел в сени и вскоре вернулся, чуть заметно покачав головой. Теперь моя очередь. Не босиком же Шатен в сад утопал?
- Пойду, познакомлюсь с вашим постояльцем. – сказала я, вставая из-за стола.
- Иди, Светочка, ты и твоя бабушка знатные рыбачки, может и его приобщите. – напутствовала меня тетя Настя.
Я вышла из дома и направилась по дорожке в сад. Возле забора, между двумя большими березами, был привязан сетчатый гамак. Я направилась в ту сторону, интуитивно приглушая шаги. Подойдя ближе, я увидела, что Шатен лежит в гамаке, прикрыв глаза локтем и не шевелится.
Я сделала еще несколько осторожных шагов и оказалась от него на расстоянии вытянутой руки. Шатен спал. Я огляделась и увидела в траве под гамаком коричневые летние ботинки. Один из них был небрежно перевернут вверх подошвой.
Мне даже не нужно было смотреть на слепок, тем более, что он остался у Кондрата. Рисунок на подошве полностью совпадал с рисунком, оставленного в кустах следа. Неожиданно мне захотелось повернуться и убежать из сада, сломя голову. Сердце мое стучало так громко, что я боялась потревожить сон Шатена. Так и не узнав его имя, я, сдерживая первый порыв, вернулась в дом.