- Жаль, что не сохранился кусок покрытия моста, который провалился, но и без него можно сделать вывод, что доски рухнули не только под тяжестью человека.
- Что ты имеешь в виду? – спросила я, с интересом разглядывая обломок палки с обравком веревки.
- Палка была примерно вот такой длины. – отец добавил в воздухе еще сантиметров пятьдесят к существующему обломку. – К ней была привязана веревка. Если проще, то это обыкновенная подпорка.
Отец посмотрел на нас, проверяя, поняли мы что-нибудь или нет. Мы не оправдали его надежд.
- Кто-то высверлил доски моста так, что даже собака, ступив на них, должна была провалиться. – начал свои пояснения отец. – Чтобы этого не случилось, а вернее, чтобы доски обвалились под тем, для кого это все было предназначено, поставили подпорку. В нужное время дернули за веревку, выбили подпорку и доски рухнули вместе с человеком. Только вот расчет был не совсем верный. Веревку перекинули через расщепление в балке и зафиксировали ее там. Если бы не это, то подпорку потом просто бы вытянули и унесли, но получилось иначе. Видимо, обваливающиеся доски сильно рванули подпорку и веревка оборвалась, застряв в расщелине. Злоумышленник вытянул оборванную веревку и решил, что подпорка упала в воду. Поэтому и не стал ее искать.
Мы стояли, разинув рот. Вот это да! Всего два часа на острове, а уже такая находка! И тут Кондрат удивил нас всех.
- Из ваших рассуждений следует, что покушались вовсе не на бабушку, а конкретно на мою маму? – жалобно спросил он.
Отец, видя растерянность парня, вопросительно посмотрел на меня. Я приобняла Кондрата за плечи и сказала.
- Ты, пап, не думай ничего такого. Кондрат не слюнтяй, просто он очень переживает за свою маму, у него больше никого нет, кроме нее. Тем более, что он с самого начала пытался меня уверить, что здесь покушались именно на нее.
Отец понимающе кивнул и обратился к Кондрату.
- Слушай, друг, расследование еще только началось и дальше мы можем узнать столько всего веселенького, что просто времени не хватит расстраиваться из-за каждого обнаруженного факта. Поэтому, давай договоримся, жертву из себя не строить, сопли не распускать и лишнего не фантазировать. Мне очень нужна ваша со Светой помощь. Договорились?
Можно было и не спрашивать. Во время суровой речи отца я поняла, что Кондрат лучше руку себе даст отрезать, чем позволит, чтобы его голос еще хоть раз предательски задрожал.
Отец с Кондратом скрепили свою договоренность рукопожатием и наше путешествие продолжилось. Мы последовательно показали отцу кусты, где снимали слепок, пляж, где уже загорали Лида с Федором и подошли к тому месту, где нашли в воде металическую коробку.
Подробно объяснив, как она была спрятана и что лежало внутри, мы замолчали, так как отец над чем-то задумался. Через некоторое время он спросил.
- Что вы на счет узла такое говорили?
- Странный он какой-то. – сказал Кондрат. – С виду очень сложный, а на самом деле, как я только потянул за один конец, то узел тут же и развязался. Я даже не успел его запомнить.
- Ну-ка, взгляни. – отец поднял обломок палки с обрывком веревки к нашим глазам и быстрым движением соорудил из веревки замысловатый узел. – Похож?
- Нет. – ответил Кондрат, восхищенно глядя на отца.
Тот быстро развязал узел и тут же завязал другой.
- А этот?
- Тот был попроще. – сказала я.
Снова ловкие манипуляции пальцами и веревка образовала еще один узел.
- Точно! Это он! – в два голоса заорали мы с Кондратом, чуть не хлопая в ладоши, как будто на цирковом представлении.
- Ага! – довольно сказал отец. – Морской узел, называется «шлюпочный». Смысл любого морского узла в том, чтобы при нагрузке сильнее затягивался, а при снятии нагрузки – легко развязывался.
- Здорово! А меня потом научите? – спросил Кондрат.
- Потом? Конечно. – пообещал отец.
Воодушевленные результатами расследования, мы с пригорка показали отцу обе избы – Мухиных и Сидориных и отправились к дому, в надежде, что сможем беспрепятственно показать погреб, куда провалился Федя.
Наши надежды оправдались, потому что, проходя мимо пляжа, мы увидели на берегу всех обитателей дома, греющихся на солнышке.
Нам приветливо замахали руками и стали звать искупаться. Отец клятвенно заверил всех, что непременно сделает это, как только наденет плавки.
Осмотрев погреб и задав нам несколько вопросов, отец сказал, что действительно очень хочет искупаться, чем поверг нас в уныние. Мы хотели продолжения расследования. Видя наше расстройство, отец сказал.