Катька чувствовала отчужденность и постепенно перестала бывать у бабушки, общаясь с ней посредством приписок к моим письмам. Поскольку это устраивало всех, то никакого конфликта не существовало. Просто жизнь шла своим чередом.
Я выглянула в окно и от открывшейся красоты привычно захватило дух. Как я люблю бывать здесь. Непростительно было пропустить два лета и не навестить бабушку, но так уж сложилось. Я сейчас же дала себе слово приезжать сюда как можно чаще.
В столовой за накрытым столом уже сидели все и ждали меня. Я извинилась и села рядом с бабушкой опять-таки на свое постоянное место. Начался обед и я объелась в первые же пятнадцать минут, налегая на вареную бабушкину картошечку и всевозможные разносолы. Откинувшись на спинку стула, чтобы немного передохнуть, я спросила.
- Если Тимофеич умер, кто же тебе помогает на огороде?
- Так новый паромщик, Семен. – я ему плачу, как и Тимофеичу платила. Мужик он одинокий, не старый, так что ему необременительно.
- Угрюмый он какой-то. – вспомнила я неприветливый взгляд паромщика.
- Да нет, это он с виду такой, да с чужими. Вот узнает, что ты моя внучка и перестанет дичиться. А ведь ты, Светка, очень кстати приехала. У меня завтра ожидается большой наплыв гостей. Вот Ниночка с Кондратом пораньше приехали.
- А какой повод? – заинтересовалась я.
- А никакого. – ответила бабушка. – Не виделись давно, вот он и повод. Раньше в школе вместе работали, а теперь кто-куда разбежался.Вот я и решила наших учительниц у себя здесь собрать. Конечно, сейчас может быть никто в школе уже не работает. Вот и расскажут, когда соберутся.
Я обрадовалась. Побыть в обществе умных женщин никогда не повредит. Бабушкиных коллег я совершенно не помнила, а многих просто никогда не знала, ну, тем интереснее проведу время.
- Нина Николаевна. – обратилась я к гостье. – Не обидитесь, если я спрошу, почему вы сына назвали Кондратом.
- А что в этом имени такого странного? – вместо Нины Николаевны спросила бабушка.
- Уж очень оно старинное для молодого человека. – ответила я, глянув на Кондрата. Но он сидел спокойно и уже не обижался.
- Так звали дедушку со стороны отца Кондрата. Муж захотел, чтобы сын носил это имя. Я не возражала, а теперь мы все так привыкли.
- Я уже тоже привыкла. – сказала я и подмигнула парню.
- Господи, нашли странное имя. – откликнулась бабушка. – Ко мне тут прошлым летом знакомая приезжала и вот что рассказывала. Дочь вышла замуж за парня у которого мать русская, а отец узбек. Зовут зятя, ни много ни мало, а Мухтар.
- Как, как? – спросил Кондрат.
- Именно, Мухтар. И это при том, что у них дома пес, которого зовут Федя.
Мы начали так хохотать, что бабушка тоже подключилась к нам. Вытирая выступившие слезы она продолжила.
- Конечно, они все уже привыкли его так называть, но курьезы все равно случаются. Стоит она у таксофона и разговаривает с дочерью. К ним домой должен был прийти телевизионный мастер и дочь спрашивала, кто ему дверь откроет. Моя приятельница знает, что дома мастера ждет зять, но растерялась и не знает как дочери ответить.
- Мне в рот четыре человека из очереди смотрят, ждут, когда я говорить закончу, а я вдруг скажу, что дверь мастеру Мухтар откроет. – объяснила мне она.
Мы чуть под стол не попадали, как только представили эту ситуацию.
- А ты спрашиваешь, почему Кондрат. Ладно хоть не Мухтар. – давясь от смеха сказала бабушка.
Обед прошел на веселой ноте. Нина Николаевна тоже вспомнила забавную историю, связанную с необычным именем. Кондрат совсем освоился и не смотря на свой бунтарский возраст был непрочь общаться с нами и дальше. Через некоторое время бабушка попросила.
- Света, сыграй нам, пожалуйста.
- С удовольствием. – ответила я и направилась в гостиную к старенькому фортепиано.
Пробежав пальцами по клавишам и взяв несколько аккордов, я убедилась, что звучит инструмент вполне сносно. Сделав паузу, я заиграла полонез Огинского. Это была наша с бабушкой любимая мелодия. С некоторых пор я стала замечать, что, если я слышу полонез, то в этот день у меня все ладится.
Я прикрыла глаза и полностью отдалась игре. Для профессионального музыканта исполнение любимого произведения сродни сексу, которым занимаешься с любимым человеком. Мелодия, улетающая вверх и замирающая на высокой ноте, как сладострастный спазм, перехватывающий дыхание в наивысшей точке наслаждения. Затем спуск к рокочущим басовым клавишам, дающим возможность перевести дыхание и снова взлет к вершинам наслаждения. Наверное поэтому профессионалы так надолго во время исполнения закрывают глаза, как во время занятий любовью.