Ты, держащая
Вселенную всю в уме.
Душу заблудшую отпусти
Кару лютую прекрати.
Павлов заметил сияние в зале, нараставшее по мере того как Вожак пел, если это можно было назвать песней. Вдруг он услышал, как она запела:
С девятью листьями березе,
Небо.
Девять ягнят мы заколем,
Небо.
Милости просим,
Небо.
Справедливости испрашиваем,
Небо.
Жизнь пусть будет благословенной,
Небо.
Вдруг зал осветился серебристым сиянием, правда оно не резало глаз, а просто заполняло все пространство, заставляя все предметы сиять, и обливало контуры Вожака и Наташи.
- Опять божественное вмешательство, - хмыкнул Павлов. - Однако, веселая здесь жизнь. Сияние померкло, как будто кто-то пригасил лампочку. В центре зала стояла красивая молодая женщина с волнистыми волосами до пояса, в просторной белой одежде. Она, улыбаясь, посмотрела на всех. В душе Майора разлилось спокойствие. Он оглянулся. Наташа радостно улыбалась, Соня перестала качаться в шоке, Наставник спустился на пол и радостно приветствовал гостью. Она протянула к ним руки в широком жесте, будто хотела обнять их всех. И тут он услышал её голос:
Ваши просьбы дошли до нас,
Вот что скажем вам в это час,
Гордость ваша погубит вас,
Никогда ей не поддавайтесь,
И пусть боги к вам не спускаются,
Тут вы сами во всем разбираетесь
Как хотите, так и действуйте
Но закройте дорогу бедствиям.
Наташа всхлипнула и бросилась в объятья к этой женщине. Соня была более сдержана. Он подошла и склонила голову ей на плечо. Та погладила её по голове, одновременно обняв Наташу. Наташа начала ей на что-то жаловаться, быстро, сбивчиво и на китайском, так что предмет разговора ускользнул от Павлова. Но она видимо жаловалась на Соню, потому что та отпрянула и что-то недовольно бурчала. Со стороны они напоминали двух сестер - рыженькую и светленькую и добрую маму
Прям семейная идиллия, - внутренне фыркнул Павлов. - Эта Мамочка явно добрее предыдущей. Но откуда она взялась, такая добренькая?
Тут Наташа окончательно утерла слезы и показала на Майора. Соня метнула на неё сердитый взгляд, но тоже, утвердительно кивнула головой. Майор внутренне напрягся и приготовился вызывать Красный Цветок. Но когда это божество посмотрело на него, он не почувствовал ни огромного возбуждения, ни голосов, и мир не провалился в темноту. Только одно тепло и покой. Ему стало легко и весело. Её миндалевидные глаза просто смотрели на него не лишая воли, не проникая в мозг, просто смотрели с любопытством и теплотой.
- Черт, я не знаю монгольского, да и китайского тоже, а столько хотел бы ей сказать. Из всех грозных богов, готовых тебя разорвать из простого любопытства. Или из-за нелепых, давно всеми забытых Повелений. Эта единственная готова тебя выслушать.
Миндалевидные глаза будто приглашали его присоединиться к разговору. Тут он заметил, что Наташа делает ему какие-то знаки. Он облизнул пересохшие губы и вдруг, к своему удивлению сказал:
Из отметин лапы волчьей,
Из следов медвежьей лапы,
Из болотных топей ржавых,
Из трясины непролазной,
Вышло злобное железо.
Что это со мной? Что это за тексты? - подумал он и продолжил:
Он принес отцу несчастье,
Сердцу матери печали.
Я что решил добавить местного колориту в этот китайско-монгольский сыр-бор? Что со мной, в самом деле?
Он беспомощно огляделся по сторонам. Божество смотрел на него с пониманием и сочувствием. Обе «девочки» с удивлением. Наташа та просто « отвалила» челюсть.
Ну что ж, попал в Очень Странное Место, - привыкай к Очень Странным Событиям, - заключил Павлов и выдал еще один стих в местном колорите.
Не хотел ни чьей я смерти.
Не хотел ни с кем я драться.
Я пришел сюда по делу,
Чтоб в убийствах разобраться.
Божество подняло брови в некотором удивлении и повернулось к «девочкам». Наташа по-детски хлюпнула носом. Соня кивнула головой и сказала, - Хоп. Тогда божество посмотрел на Вожака. Тот, молча, кивнул в ответ. Тогда божество начало что-то выговаривать «девочкам» но мягко, как любящая мать призывает к порядку расшалившихся детей. Пользуясь паузой, майор толкнул Вожака в бок.
- Это кто?
- Умай, - ответил он - Милосердная Мать. Покровитель детей, женщин, и тех, чья профессия сопряжена с риском. В Китае её зовут Гуан - Инь
- Да, это я по адресу обратился, - усмехнулся. Майор.
- И не говори, - согласился с ним Вожак, - если хочешь, продолжит разговор, можешь перейти на прозу.
- А можно?
- Вполне. Стихи ведь используются только при обращении, для ритма. А потом они не обязательны.
- А как к ней обращаться? По имени или «Светлейшая»?