- А что так?
- Да как нам это без надобности. Трупом больше трупом меньше, - пожала плечами Наташа. То есть, конечно, я могла бы вызвать его дух и побеседовать с ним. Ну, там или явится в ваш морг, и пообщаться с его головой. Вот только что это нам даст? А кому-то придется ходить к врачам и лечится от алкоголизма. Кстати ваш профиль оказался на редкость точен.
- Значит, вы давно заподозрили «Поэта», раз так усердно под него копали.
- Ну, не копали, а собирали оперативную информацию и отрабатывали связи, - поправила его Наташа. - Так ведь это у вас называется. А подозревать я начала, как только выбралась из куба и сложила дважды два.
- И что накопали?
- Вы вообще знакомы с биографией подозреваемого ну хоть в общих чертах?
- Ну, хотя и учился с ним в одном классе.- Пожал плечами Павлов, - но дружбы не водил. Впрочем, я это сказал. Ну, мамаша у него явно была чокнутой на почве религии. И он всегда любил вычурно выражаться.
- Ну, чтож, - ответила Наташа. - Вкратце я могу сказать, что наш поэт из тех, кто рожден стать серийным убийцей. Или, как в нашем случае, темным магом. Родился он недоношенным с небольшой гидроцефалией. Отец погиб, когда ему не исполнилось и семи лет. Несчастный случай на стройке. НО бабушка увидела в это божью волю. Точнее наказание за безбожное поведение. Мама Поэта после этого тоже ударилась в религию, что совсем не облегчило мальчику детство. Кстати в милицию он попал лет в 12, когда избил соседскую девочку Аиду, «за не восторженный образ мыли и отрицание религии».
- И это была?
- Наша жертва номер семь. Исмангулова Аида Сериковна, на том момент преподаватель права в школе милиции. Что кстати тоже видимо, добавило дровишек в костер его ненависти к человечеству. Этот инцидент заставил соответствующие службы повнимательнее присмотреться к семье нашего Поэта. Маме с бабушкой разъяснили политику партии. И на этом активность Поэта сошла на нет, точнее перешла на внутренний уровень и укрепила его в мысли, что все против него. Так что он спокойно закончил школу, а потом и местный филфак. Работать в школу не пошел. Подвизался в газетке. Писал стихи типа «Руна о моём молокозаводе» и потому считал себя поэтом и непризнанным гением.
- Почему непризнанным?
- В деле есть масса отказов из издательств. И длинная запись в жалобной книге книжного магазина, а так же многочисленные жалобы в разные инстанции Поэта на притеснения. И как вы думает пан, следователь, кого он считал главным виновником?
- Урусбаева Татьяна Павловна?
- Эта видимо не оценила его гениальности. Они вместе ходили в один литературный кружок. Нет, причиной его низких гонораров он увидел в злобной деятельности некоего предпринимателя.
- Ракконен Эйно Тойвович.
- Именно. А вот вам отрывок из одного из писем нашего Поэта в известную международную организацию
«Уважаемые господа! Оглядываясь вокруг, я испытываю неуверенность, усугубляющуюся полной неопределенностью как относительно будущего культуры моей страны, так и происходящего с Вашей культурой. Не могу сказать, что чувства эти продиктованы страхом остаться незамеченным или безнадежностью при мысли о будущем.... Однако официальные сферы - плохой источник для человеческих мыслей».
Как вам такой подход, пан следователь?
- Ну, что я могу сказать, - пожал плечами Павлов, - если бы от скромности умирали. Он жил бы вечно.
- И наконец. Наш поэт сцепился с тренером хайкидо. Драка получилось серьезной. Была вызвана милиция. Протокол остался в архивах. Там же были обнаружены несколько протоколов комсомольского оперотряда о задержании по поводу вызывающего поведения и антисоциального образа жизни. И кто его возглавлял?
- Лаврова Наталья Эдуардовна, - предположил Павлов. - Будущий помощник федерального инспектора. И откуда у вас все эти данные?
- Так я сотрудничала с вашей Аллочкой, - улыбнулась Наташа. - То есть я, конечно, могу и сама. Но подумала, что она и так все про меня знает. Она аналитик. Так сказать ей и карты в руки и не беспокойтесь, ей совсем ничего не будет стоить.
- Да вообще-то я и не беспокоюсь, - ответил Павлов. - Итак, то, что вы тут напели, вполне тянет на мотив. Даже если откинуть в сторону несколько специфическое орудие убийства. Я так понимаю, что присутствовать на месте убийства ему был совсем не обязательно.
- Именно, - кивнула Соня. - Мало того, поскольку он вызывает духа, не пресекшего границы. Даже мы засечь его не можем. Вот если бы он вызывал демона. Это был бы другой разговор.
- А в чем разница?- на всякий случай уточнил Павлов.