- Кто такой писатель в доме? - в то ему ответил Сергей. - Квартирант. «Что ты все время сидишь? Постирал бы что ли»
- Что прямо такие тирады выдает?
- Почти прямой текст.
- А ты над, чем сейчас работаешь, ну, кроме стирки, конечно? - спросил Павлов.
- Новую поэму начал - Ответил поэт, пожав плечами.
- Что теперь Маслякову руна о его заводе понадобилась?
- Ну что ты такое говоришь Саша, я все эти руны только при коммунистах писал, из-за всех этих рабочих мне и не продохнуть было, зато сейчас я, наконец, смог к НАСТОЯЩЕМУ делу приступить. - Сергее Сигизмундович сделал особенно мощное ударение на слове «настоящий». Павлов которой спросил о его работе чтобы поддержать разговор, совсем не хотел выслушивать новый опус поэта. И поэтому поспешил перевести тему и произнес - Ну, раз так давай еще по одной.
- Давай.
- А ты куда шел?
- В издательство.
- А что задержался?
- Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон...
Сергей Сигизмундович ни за что не признался бы, что за рукопись у него в дипломате. В последнее время он подрабатывал, сочиняя тексты к поздравительным открыткам: «Желаем счастья юбиляру, Поднимем за здоровье чару!», «Вас с днем рожденья поздравляем. И в жизни главного желаем: - Здоровья счастья радости. И лет до ста без старости!»
Стихов больше не печатали. Злополучная «Сага» до сих пор валялась на прилавках нераспроданная. Это наполняло душу поэта обидой и желчью.
Павлов же хоть и был проницательным человеком, но читать мысли не умел, потому просто заметил.
- Понятно, есть несколько минут.
- Слушай, Саш, а ты в каком звании?
- Майор
- А Наташку Мельникову помнишь?
- Смутно.
- Так она замуж вышла. У нее сыну 16, он самбо занимается, недавно привёз из Питера серебряную медаль.
- Чудны дела твои, господи! А муж то кто?
- Говорят какой-то летчик.
- А кого ещё видел?
- Да почти никого. Про Лаптеву ты, небось, знаешь...
- Да, она большой человек. Представитель Президента, не баран начихал!!
- Миша Денисов - летчик гражданской авиации, сейчас в Анголе. Лена Васькина - парикмахер. Ира Журавлева - экономист в банке. Саша Ким - был десантником, сейчас нач. службы безопасности где-то в Москве. Вот собственно и все.
Сергей Сигизмундович посмотрел на часы, встал и церемонно заявил
- Засим разрешите откланяться. Остальное допивайте сами.
ушел, а майор под действием алкоголя погрузился в размышления. Мысли плавно вернулись к оставленному делу. Его не покидало ощущение, что сейчас он стоит за шаг от разгадки. Он просмотрел какую-то деталь, маленькую но существенную. И стоит только немного подумать, как головоломка сложиться и он накроет этого чокнутого психа.- Что, маньяк не ловиться?
Эта фраза вырвала майора из потока мыслей. Он открыл глаза и увидел странную фигуру в длинном сером плаще, скрывающем фигуру. Голова была скрыта глубоким капюшоном.
- Ты кто такой?- раздраженно спросил майор.
- Ну, Азазело я, дальше что?- прозвучал ответ.
Павлов опешил, но через секунду взорвался от возмущения
- Ты что несешь!
Ответом ему был странный звук. Павлов настолько опешил, что не сразу сообразил, что это был смех, обычный женский смех.
- Григорьев - яркая индивидуальность, а Диккенса не читал. - Женщина откинула капюшон, и волна медно-красных волос рассыпалась по плечам, серые как штормовое небо над морем, с легким восточным раскосом глаза насмешливо смотрели на майора. - Но вообще, когда нам книжки читать, мы маньяков ловим. - Женщина легко скользнула к столику и села напротив.
Плащ при этом распахнулся, открыв костюм незнакомки. Он состоял из черных, мужских штанов заправленных в высокие, мягкие сапоги со шнуровкой и куртки, облегающей тело, как перчатка, расстегнутой до середины груди. Её талию охватывал черный с серебром широкий пояс. Сев, она взяла графин с остатками водки, посмотрела на свет, понюхала и, поморщившись, поставила назад. Весь её вид показывал «Как вы можете пить подобную гадость». Пару раз, фыркнув как кошка, она подняла руку, подзывая официанта.
- Мне как всегда.
- Пообедать?
- Да.
- Шашлыка нет. Может курочку?
Валяй.это время майор ошарашено оглядывал свою неожиданную гостью. Павлов видел её всего несколько секунд и решил, что её вряд ли можно назвать красавицей, но узкое лицо с высокими монгольскими скулами, сразу привлекало внимание какой-то резкой отточенностью черт. И он готов был поклясться, что дано ни одна женщина не привлекала его так сильно как эта. Особенно её глаза больше похожие на волчьи, они притягивали и отталкивали одновременно, так же как человека одновременно страшит и притягивает буйство шторма