Хотя он и не наблюдал первых минут заварухи, ему не стоило труда шаг за шагом воссоздать ее картину. Единственная его серьезная ошибка заключалась в определении численности противника и допущении, что второй агент ТЕРРЫ уже уничтожен.
Оценка ситуации заняла у Дрофокса Джоргола приблизительно восемь секунд. Наведение оружия профессора Томлинсона на цель потребовало еще около трех секунд. Не торопясь он нажал кнопку включения. Профессор Томлинсон говорил, что для проявления эффекта достаточно четырех микросекунд. Высокий агент ТЕРРЫ слабо улыбнулся…
В жизни Дрофокса Джоргола всегда повторялась одна и та же картина. Как бы тщательно он ни подбирал свою команду, всегда наступал решающий момент, когда в дело приходилось вступать ему самому. Он пожал плечами. Было бы бессмысленной роскошью, сказал он себе, чувствовать презрение к своим подчиненным.
Теперь, когда Маркленд мертв, один из выживших займет его должность резидента на Земле. Ненадолго. Как-то получается, что лучшие люди всегда проявляют проворство, карабкаясь наверх, особенно в чрезвычайных ситуациях. И почему, размышлял он, им приходится быть самыми опасными?
Он направился обратно в свой кабинет, в относительный комфорт своего огромного кресла. Он не чувствовал никакого сожаления к людям, телами которых была усеяна пещера. Вырваны с корнем, как сорная трава, были слабые, глупые, неосторожные. Лучший из них, самый лучший, скоро войдет в его кабинет, чтобы получить повышение по службе. Дрофоксу Джорголу было интересно знать, кому так повезет.
Продвигаясь к выходу, Форчун подобрал три лучевых пистолета, два из которых сейчас торчали у него за поясом, а один был в постоянной работе. Всегда под рукой был и портсигар с наркотическими сигаретами.
Он потерял Уэбли и Мэрилин в этом сражении и вдруг обнаружил их неподалеку от выхода за большим валуном. Уэбли, заметил он, также раздобыл себе лучевой пистолет. Через мгновение до Форчуна дошло, что симбионт целится в него.
– Уэб! — воскликнул он.
– Заткнись, Форчун. Ты использовал свой шанс. Руки вверх! Мы с девушкой уже давно охотимся за тобой. Отбери у него пистолет, Мэрилин.
И тут до Форчуна дошло: изобретение Томлинсона. Это был единственный ответ. Уэбли каким-то образом был подвергнут воздействию «Путаника мыслей».
Неожиданная проблема возникла в критический момент, когда все внимание целиком было сконцентрировано на том, как всем троим благополучно выбраться из пещеры, попасть на свой корабль и выполнить задание до конца. Однако решение проблем как раз и было специальностью Форчуна, и его умение мгновенно отбрасывать устарелый план нередко спасало ему шкуру.
Мэрилин Мостли была создана из другого вещества; спокойный, взвешенный подход не находил места в схеме ее поведения. За последние пять минут ей пришлось перенести многое, и она осталась в живых лишь потому, что устроил это Форчун Ганнибал, он был ее героем, и Мэрилин просто была целиком на его стороне.
Она рассмеялась в ответ на безумное предложение симбионта.
Тогда Уэбли-Кимбалл направил свой лучевой пистолет на девушку.
– Мы должны выбраться отсюда, — доверительно сказал он Форчуну. — Мы убьем девушку и украдем летающее блюдце. В этом случае ТЕРРА не сможет разыскать нас.
Форчун дал единственный возможный ответ. Наркотический шарик из сигареты проделал аккуратную круглую дырочку в шее андроида. Рука Кимбалла с пистолетом ослабла, лицо вдруг сморщилось, а искусно сконструированное тело начало на глазах съеживаться. Форчун понял, что угадал в выборе наиболее вероятного места под оболочкой андроида для действия наркотика. Там находилась максимально уязвимая точка собственной протоплазмы Уэбли. Дозировка наркотика в шариках определялась с учетом массы тела их цели и ее было достаточно для взрослого человека. Что же говорить о семикилограммовом симбионте…
У Мэрилин Мостли мысли перепутались еще больше. От необъяснимого поведения Уэбли и такого скорого возмездия Форчуна у нее голова пошла кругом…
Форчун извлек из портсигара сигарету, прикурил ее и бросил в туннель себе за спину.
– Вы не поможете мне вытащить его на воздух? — сказал он, наклонившись, чтобы взять за плечи труп товарища, которого только что убил.
Она слабо улыбнулась и взяла мертвеца за ноги. Есть некоторые вещи, решила она, в которые девушке лучше не вникать.
Не сделали они и пяти шагов, когда мощный взрыв чуть не сбил их с ног. Форчун приказал девушке бежать к выходу. В проходе пещеры стоял сплошной столб огня и дыма, но беглецы оказались уже на воздухе. Мэрилин поняла всей своей неуправляемой романтической натурой, что она влюбилась в своего героя Ганнибала Форчуна, и желание сохранить свою жизнь стало для нее даже более важным, чем прежде.
Форчун разумно рассудил, что все активные силы врагов находятся внутри пещеры, хотя, конечно, допускал возможность ошибки. Если это так, сигаретная бомба заблокирует силы Империи на время, достаточное для того, чтобы беглецы смогли получить приличную фору.
Они достигли природной лестницы, которая вела вверх на уступ, где они оставили свой корабль. Поначалу подъем оказался довольно нетрудным, хотя карабкаться с отключенным телом андроида осложняло задачу. Отдельные участки были слишком крутыми, но Форчун знал, что это единственный путь добраться туда, куда им надо.
– Вперед и вверх! — крикнул он, подгоняя девушку, поднимая безжизненное тело андроида и довольно немилосердно швыряя его на очередной ярус, где повторял операцию.
Работа продвигалась медленно, с трудом, фора времени все уменьшалась. От тяжелого дыхания в горле запершило. За глоток воды можно было бы отдать все золото, которое, по слухам, было спрятано в горе, однако времени не хватало даже на то, чтобы пожаловаться на жажду. Внезапно он почувствовал, что доволен Мэрилин Мостли, так как она не произнесла еще ни слова жалобы по поводу собственных мук. Конечно, вполне возможно было, что напряжение от всего этого просто парализовало ее речевой центр.
Ганнибал успокаивающе улыбнулся девушке.
– Думаю, что мы справимся, — выдохнул он, поднимаясь с неподвижным андроидом вверх еще на одну ступеньку.
– Обязательно справимся, — ответила Мэрилин, и ее глаза засверкали, а улыбка подчеркивала гордую уверенность в своем герое. — Но зачем мы несем его с собой?
– Он мой лучший друг, — сказал Форчун, задыхаясь. — Я и подумать не могу, чтобы оставить его здесь, на произвол судьбы.
В это мгновение голова андроида в очередной раз ударилась о камни, и вокруг ранки разошлась широкая трещина. Форчун мог четко рассмотреть внутренности искусственного тела, там должна была бы находиться бессознательная протоплазма Уэбли. Но ее там не было.
Итак: симбионт, затерявшийся где-то между «здесь» и «там». Физическое состояние неизвестно. Умственное состояние со времени последнего обследования безнадежно деградировало. Способен, если живой, быть хорошим помощником, обузой или угрозой в зависимости от душевного состояния. Телепат…
Ганнибал Форчун сконцентрировался на мысленном послании Уэбли, которое было одновременно приказом и мольбой вернуться. Оно было нарушением всех аксиом ТЕРРЫ о беспристрастной целесообразности и бесстрастной логике, которую вбили в его голову с самого первого дня назначения темпоральным оперативным работником. Если выразить его голосом, это был бы вой боли и муки. Форчун надеялся, что маленький дурачок прислушается. Он бросил бесполезную оболочку андроида и полез вверх за Мэрилин налегке.
– Вы правы. Без него мы проведем время лучше.
– Посмотрите, — сказала она и побледнела.
Из пещеры выбежала группа людей и без промедления рассеялась по укрытиям. Форчун огляделся и оценил всю незавидность их положения: подъем делал их прекрасно заметными с площадки перед пещерой. И вдруг он увидел узкую расщелину, ведущую вниз, на дно каньона.
– Мэрилин, если мы попытаемся подняться хоть немного выше, мы станем прекрасными мишенями. Давайте спрячемся в ту щель.
Они едва успели укрыться за выступом скалы, когда рядом пропела пуля, взорвалась и осыпала их каменной крошкой.