А Саундерс тем временем с завистью наблюдал за действиями Гамильтона. Саундерс готов был отдать что угодно, только бы обнаружить у себя какую-нибудь ломоту. Вот был бы неоспоримый аргумент впоследствии! Саундерс проверил свои суставы: он сгибался, напрягал мускулы, чтобы добиться судорог. Все напрасно. Его узловатое тело, крепкое как дуб, не поддавалось болезням.
Тем не менее он все же сделал в блокноте пометку о страданиях своего спутника. Пусть у него самого и не было приступа ревматизма, но ведь приступ мог случиться, поскольку случился с бароном. Упоминание об этой опасности тоже может быть использовано в суде ловким стряпчим.
Девицы Блокхед провели ночь под крышей, в тепле, и тем не менее встали совершенно больными. Они не могли ни согнуться, ни разогнуться и с трудом передвигались, опираясь при этом на все, что оказывалось рядом: на мебель, стены, людей. Тигг первый спросил утром, как мисс себя чувствуют, и узнал грустную новость: у девиц Блокхед начался радикулит.
Тем не менее нужно было ехать дальше. Мисс Бесс и мисс Мери, стеная и жалуясь, взобрались на лошадей. Кавалькада двинулась в путь.
И тут Робер заметил нечто странное. В то время, как все животные были расчесаны скребницей благодаря усердию хозяина гостиницы и казались прекрасно отдохнувшими за ночь после трудного перехода накануне, лошади проводника и Джека Линдсея, выглядели уставшими. Судя по пыльным узорам и поту на спинах животных, можно было догадаться, что им пришлось скакать галопом всю ночь.
Робер понимал, прояснить это обстоятельство могут только прямые объяснения седоков, но ему претил допрос. И он оставил свои наблюдения пока при себе.
К тому же, если Джек Линдсей сговорился с проводником и замышляет что-то недоброе, сейчас уже невозможно ему помешать. Теперь один едет во главе кавалькады, а другой занял опять место в конце.
Правда, Джек на этот раз не был замыкающим, в арьергарде находились господин Абсирфус Блокхед и обе его девицы. В каком ужасном положении находились мисс Блокхед! В то время как любовь к ближнему толкала их вперед, боль во всем теле заставляла замедлять шаг. И постепенно Тигг ушел из-под их ослабевшего надзора. А вскоре сестрам, отставшим уже на целую сотню метров от последнего всадника, пришлось наблюдать победу ненавистной соперницы.
Отправившись в путь рано утром, в назначенное время прибыли к кратеру Тирьяна. Проникнуть внутрь этого потухшего вулкана можно через узкую расщелину в западной части кратера, где дорога извивается змеей.
Уже давно кавалькада двигалась по дороге вверх, когда она вдруг разделилась на две почти параллельные друг другу.
Элис и Робер, ехавшие впереди, остановились, ища глазами туземца-проводника.
Проводник исчез.
Туристы собрались на развилке и стали шумно обсуждать это странное обстоятельство.
В то время, как его спутники терялись в догадках, Робер молча размышлял. Не было ли исчезновение проводника частью какого-то заговора? Робер издалека наблюдал за Джеком Линдсеем, но тот, казалось, разделял удивление своих спутников вполне искренне. В его поведении нельзя было заметить ничего, что подтвердило бы опасения Моргана.
В любом случае лучше повременить с рассказом о своих подозрениях. Отсутствие проводника могло быть вызвано самыми простыми причинами. Возможно, он вот-вот вернется.
Но прошло полчаса, а он не возвращался, и туристы стали терять терпение. Какого дьявола! Нельзя же сидеть здесь целый день! Нужно двигаться вперед по одной из этих дорог, наудачу. Дорога всегда куда-нибудь приведет.
— Может быть, сначала поехать на разведку кому-то одному по любой дороге,— здраво рассудил Джек Линдсей,— чтобы знать, куда она ведет. Остальные подождут, да и проводник может за это время вернуться.
— Вы правы,— ответил Робер. Идти в разведку, конечно предстояло ему.— Какую же дорогу, по вашему мнению, следует выбрать?
Джек жестом показал, что оставляет выбор за Робером.
— Вот эту, например? — осторожно спросил Робер, показывая налево.
— Как хотите,— сказал Джек равнодушно.
— Пусть будет эта,— сказал Робер, и Джек опустил глаза. Против его воли в них промелькнуло удовлетворение.
Но прежде чем отправиться в путь, Робер отвел в сторону Роже де Сорга и попросил его быть начеку.
— Есть обстоятельства,— сказал он,— в частности, необъяснимое исчезновение нашего проводника, которые заставляют меня опасаться, что готовится западня. Так что будьте очень внимательны.
— А как же вы? — спросил Роже.
— О, если и готовится покушение, то, уж наверное, не на меня,— ответил Робер.— Но я буду осторожен.
Высказав вполголоса эти наставления, Робер отправился по выбранной им дороге, а туристы вновь принялись ждать.
Первые десять минут прошли незаметно — время, необходимое для того, чтобы проскакать галопом один километр. Следующие десять минут уже тянулись дольше, и с каждой новой минутой отсутствие Робера казалось все более странным. Через двадцать минут Роже не выдержал.
— Мы не можем больше ждать,— заявил он.— По поводу исчезновения нашего проводника у меня нет пока соображений, но убежден, что с господином Морганом что-то случилось. Я еду вслед за ним, не медля более ни минуты.
— Мы с сестрой едем с вами,— твердо сказала Элис.
— Мы поедем все,— решили остальные.
Что бы ни скрывал Джек Линдсей в глубине души, вслух он не возразил и пустил свою лошадь вскачь вместе с остальными.
Дорога, по которой быстро неслась кавалькада всадников, пролегала между известковыми скалами, отвесно поднимавшимися с обеих сторон.
— Настоящее разбойничье ущелье,— проворчал Роже сквозь зубы.
Но пока вокруг не было ничего необычного. Первый километр пути был пройден за пять минут, но ни одной живой души не встретилось.
На повороте дороги туристы остановились и прислушались. До них донесся шум, похожий на крик толпы.
— Скорее вперед! — крикнул Роже, пуская лошадь галопом.
Через несколько мгновений всадники находились уже около деревни, откуда и слышался шум.
По правде сказать, это была весьма необычная деревня, поскольку в ней не было домов. Как и в Артенаре, ее обитатели использовали для жилищ толщу меловых скал вдоль дороги.
В данный момент жилища пустовали. Все население, состоявшее исключительно из негров с черной кожей, находилось в страшном возбуждении.
Деревня была взбудоражена. Но чем? Туристы и не пытались найти ответ на этот вопрос. Все их внимание сразу приковало к себе страшное зрелище.
Они увидели Робера Моргана. Против него, судя по всему, и был направлен гнев собравшихся. Робер спешился. Стоя спиной к стене, он защищался как мог, прячась за лошадью. Испуганное животное горячилось, брыкалось, и потому нападавшие не могли приблизиться к его хозяину.
Негры не имели огнестрельного оружия. Но развязка казалась близка. Морган заметно терял силы. Разрядив пистолет и уложив двух негров, Робер не имел больше никакого оружия, кроме хлыста, он оборонялся тяжелым набалдашником. Но наступление шло одновременно с трех сторон, мужчины, женщины и дети яростно забрасывали его камнями. Некоторые камни, брошенные ловкой рукой, уже попали в цель. По лбу осажденного струилась кровь.
Появление туристов не могло его спасти. Ведь между всадниками и Робером находилась толпа в несколько сот человек, и они кричали так яростно, что даже не заметили путешественников.
Роже собрался уже, как у себя в полку, скомандовать атаку. Но один из спутников его опередил.
Из последних рядов пулей вылетел какой-то всадник и как снаряд врезался в самую гущу негров. Пока он несся сквозь толпу, туристы успели с изумлением признать в нем господина Блокхеда. Бледный, с помертвевшим лицом, он в ужасе цеплялся за шею лошади, испуганной криками негров.
Обезумевшая лошадь неслась галопом, затаптывая всех на своем пути. В одно мгновение дорога была расчищена. Пытаясь спастись, негры поспешили укрыться.