— Я вернусь сюда через четыре дня,— пообещал Робер.
Через четыре дня будет тринадцатое июля. Дожидаться этого дня, укрывшись на корабле, выброшенном на берег, невозможно. Он лежит на боку, и его нельзя использовать для жилья. Капитан наскоро соорудил на берегу бивуак из остатков рангоута и парусов. Нехитрое сооружение окончили до наступления ночи, и пострадавшие уснули, охраняемые вооруженными матросами. Здесь, на суше, они сменяли друг друга на часах так же, как делали это на корабле.
Однако в эту ночь на берегу, полном опасностей, сон никак к ним не шел. Многие не сумели заснуть и пролежали до рассвета с открытыми глазами, прислушиваясь к ночным звукам.
Для миссис Линдсей эта ночь была очень тревожной. К мучившим ее мыслям прибавилось беспокойство: неизвестно куда пропал ее деверь. Сначала она не придала его исчезновению никакого значения, хотя это сразу показалось ей странным. Но со временем она начала недоумевать и все больше беспокоиться. Поиски оказались напрасны: ни среди пассажиров, ни среди слуг Джека не было.
Во мраке ночной тишины Элис продолжала думать об исчезнувшем Джеке. Это странное обстоятельство не давало ей покоя, и растущая в душе тревога помимо ее воли соединяла имена Джека и Робера.
Ночь прошла без приключений, на рассвете все были уже на ногах.
Элис встала первой и сразу же смогла убедиться, насколько верны ее подозрения. Она оглядела одного за другим всех пассажиров и окончательно удостоверилась, что Джек отсутствует.
Элис никому не сказала о своих терзаниях. К чему рассказывать? Если суждено быть несчастью, то оно уже случилось, думала она. Ее душа леденела при этой мысли.
Джек с самого начала путешествия держался в стороне, вел себя сдержанно, поэтому его отсутствия не заметили. Никто, кроме Элис, не обратил на это внимание: туристов волновали другие заботы.
Целый день занимались разгрузкой «Санта-Марии». Понемногу выгрузили на берег все ящики с галетами и консервами и соорудили из них нечто вроде оборонительного укрытия.
Капитан Пип принял решение ждать возвращения Робера на месте. Он объяснял это трудностью транспортировки воды. Не хватало дорожных фляг и бурдюков[153]. А тащить бочки с водой было не под силу. Оставаясь на месте, можно спокойно брать воду из бочек, воды вполне может хватить на месяц. Они ничем не рисковали, оставаясь здесь на несколько дней. Если Робер не вернется к тому времени, когда, по его собственным расчетам, пора будет вернуться, придется предпринять какие-нибудь действия. А до тех пор ящики со съестными припасами и бочки с водой и спиртом встанут стеной, упираясь противоположными концами в море и под такой защитой большому количеству людей нечего опасаться внезапного нападения.
К заходу солнца внутри ограждения, сплошной стеной окружавшего лагерь, была установлена последняя палатка.
Поскольку предыдущая ночь прошла спокойно, а укрепленный лагерь внушал чувство безопасности, капитан несколько изменил порядок ночного дежурства. Люди его экипажа падали с ног от усталости, поэтому вместо полной вахты на часах теперь стояли только два человека, сменяя друг друга каждые два часа. Двое часовых вряд ли могли заснуть на посту одновременно, к тому же этих двух было достаточно, чтобы поднять тревогу в случае необходимости.
Капитан Пип сам заступил на дежурство в девять часов вместе с верным Артимоном. Через час его сменил старший помощник, того, в свою очередь, часом позже, должен сменить боцман.
Прежде чем укрыться под защитой стены из ящиков, капитан в последний раз осмотрел все вокруг. Пустыня казалась мирной, к тому же и Артимон не проявлял никакого беспокойства.
Капитан посоветовал своему сменщику быть все время начеку и с тем ушел в палатку, где уже спали пассажиры. Усталость взяла свое, и он сразу уснул.
Он не знал, сколько проспал, но вдруг его сон встревожило какое-то видение. В этом видении ему представилось, что Артимон ведет себя весьма странно. А собака, сделав безуспешную попытку разбудить хозяина, высунула, рыча, морду наружу, затем вернулась и потянула капитана за полу костюма. Но тот не мог проснуться.
Тогда Артимон прыгнул своему другу на грудь и принялся часто лизать его лицо.
Когда и это не помогло, пес решился куснуть хозяина за ухо.
Тут капитан открыл наконец глаза и понял, что беспокойство собаки не сновидение, а реальность. Одним прыжком он вскочил на ноги и быстро выбежал из палатки, направляясь туда, куда тащил его Артимон.
Внезапно пес разразился свирепым лаем и, не успев ничего понять, капитан, сбитый с ног, увидел, падая, что лагерь захватили арабы. В своих бурнусах[154] они были похожи в ночной темноте на призраков.
Глава XIII
ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ПЕРЕЖИВАЮТ НЕВИДАННЫЕ СОБЫТИЯ
Робер Морган шел вдоль пенящейся кромки берега легким ровным шагом. Самые высокие дюны обходил, на низкие взбирался, держа направление на юг. Чтобы успокоить своих спутников, ему пришлось приукрасить истинное положение вещей. Но сам он не обманывался. Предстоит отмерить пешком, как минимум, сто шестьдесят километров, прежде чем он доберется до зоны французского влияния.
Сто шестьдесят километров — это три дня трудной дороги, при условии, что каждый день он будет идти по десять часов со скоростью шесть километров в час.
Робер решил, что свои десять часов он отшагает и в первый день. Отправившись около трех часов пополудни, будет идти без остановки до часу ночи, а на рассвете двинется дальше. Это позволит ему выиграть целые сутки.
Солнце садилось за горизонт. Было еще совсем светло, но с моря веяло свежестью. Это подбадривало путника, уже пятый час упорно шагавшего вперед. Меньше чем через час наступит ночь, идти станет еще легче. Песок плотный, упругий, ноги отталкиваются от него легко и мягко.
А вокруг пустыня, навевающая острое чувство одиночества. Безграничные просторы среди дюн казались совершенно безжизненными: ни птицы, ни зверя, никого. Лишь кое-где редкие рощицы карликовых пальм указывали на скрытую глубоко под землей жизнь.
Буря закончилась, кругом тишина и спокойствие. Ни один посторонний звук не прерывает тихий шум моря, волны мерно бьются о прибрежный песок.
Вдруг Робер остановился. Уж не сон ли это? В двух сантиметрах от его уха просвистела пуля и раздался сухой звук выстрела.
Робер резко повернулся и в десяти шагах от себя увидел Джека Линдсея. Тому удалось подкрасться так близко потому, что шаги на песке не слышны. Сейчас Джек снова целился, встав на одно колено. Робера охватило чувство гнева и вместе с тем глубокого сожаления.
Не теряя ни минуты, Морган бросился на своего врага, но резкий удар остановил его. Страшная боль пронзила плечо, и Робер упал как подкошенный лицом в песок.
Выполнив задуманное, Линдсей быстро удалился, даже не удосужившись проверить, жив или нет его соперник. Да и зачем? В этой пустыне, убитый или раненный, Робер обречен. В любом случае посланник потерпевших кораблекрушение не доберется до цели.
Но остановить посланца, отправленного за помощью его товарищами по несчастью,— это, считал Джек, еще полдела. Нужно, чтобы в его власти оказались все туристы, а таким образом и каждый из его спутников.
Джек Линдсей скрылся в дюнах, ему предстояло довести задуманное до конца.
Робер — раненный или мертвый — лежал на песке. С тех пор как он упал на землю, прошла целая ночь, затем день. Солнце совершило свой путь по небу и скрылось за горизонтом. Наступила следующая ночь, и она сейчас заканчивалась,— небо уже слегка заалело на востоке.
За все это время Робер ни разу не шевельнулся, не подал признаков жизни. Даже если он еще и жив, второй день под жгучими лучами солнца будет, конечно, его последним днем.
Но вдруг рядом с неподвижно лежащим человеком что-то шевельнулось. В темноте нельзя разобрать, какое именно животное вертится вокруг, роет лапами песок рядом с его головой. Теперь воздух легко попадет в легкие человека, если они еще не потеряли способность дышать.