– Как же? – спросил Томпсон. – Знаете вы какое-нибудь средство?
– Горячей водой, – предложил Робер.
– Попробуем! – воскликнул Томпсон, уже терявший голову.
Сильное средство, указанное Робером, тотчас же оказало действие. После второго же стакана горячей воды ухаживавшие за больными убедились в действенности своего лечения.
Но что же увидели Робер и Томпсон? Сомнение легко было выяснить. В воде не имеется недостатка. Чашки опять были тщательно вымыты, и тогда… тогда ослепительное зрелище представилось им!
Изумруды, рубины, бриллианты – более пятидесяти драгоценных камней бросали лучи свои из глубины загрязненных чашек!
Растерявшись, Томпсон и Робер безмолвно переглядывались. В одно мгновение для них все стало ясно. Вот они, воры-святотатцы, унесшие распятие на острове Терсер, – главные по крайней мере, и азорская полиция не ошибалась, обвиняя «Симью» в том, что он служил им убежищем! Какой иной тайник, чем желудок, могли найти виновные, когда им грозил обыск на острове Св. Михаила?
Робер первым овладел собой.
– Тайна эта слишком велика, чтобы нам можно было одним обладать ею, – сказал он. – Поэтому я просил бы вас пригласить одного из ваших пассажиров, хотя бы преподобного Кулея.
Томпсон согласился и послал слугу за почтенным священником.
Когда последний вошел в каюту, где тяжело дышали братья де Вейга, положение было то же самое. Не могло ли, однако, случиться, что воры еще хранили в глубине своих желудков несколько похищенных драгоценных камней! Чтобы убедиться в этом, оставалось только продолжать лечение, уже оказавшееся столь успешным.
Вскоре более трехсот драгоценных камней, большей частью превосходных бриллиантов, были извлечены из утроб португальцев этим оригинальным способом.
Трое больных, избавленных от своей тайны, по-видимому, почувствовали значительное облегчение. Если они еще страдали, то теперь лишь от обыкновенной морской болезни. Тогда об этом странном происшествии составлен был протокол, врученный на хранение пастору Кулею; потом камни, последовательно сосчитанные тремя понятыми, были переданы Томпсону, который, заперев их на ключ, отправился за поручиком, всего несколько часов тому назад вынужденным совершить позорную капитуляцию.
Но когда администратор выходил из каюты, перед ним выросла тень, и тень эта была – неизбежный Сондерс в сопровождении сэра Хамильтона; оба держались с достоинством, спокойно и сурово, как и подобает недовольным пассажирам.
– Одно слово, сударь, – сказал Сондерс, останавливая Томпсона. – Нам хотелось бы знать: до каких пор рассчитываете вы продолжать свои шутки?
– Какие шутки? – нетерпеливо пробормотал Томпсон. – Что еще тут?
– Какой тон вы принимаете! – воскликнул Хами-льтон высокомерно. – Да, мы желаем, наконец, знать, долго ли вы будете еще так дерзко нарушать все обещания программы, которой мы имели глупость поверить?
Как, опять нападки на программу! Томпсон, занятый более важными вопросами, пожал плечами и бросился на палубу, нервно устранив Хамильтона.
Найдя поручика, Томпсон увел его в каюту, предупредив, что имеет сделать ему важное сообщение.
– Поручик, – сказал он, когда они уселись, – военное счастье только что было против вас.
– Действительно, сударь, – отвечал поручик, держась настороже.
– И мы везем вас теперь на Мадейру.
– По-видимому, так.
– Это для нас обоих неприятное приключение, смею сказать, и думаю, что если бы представился хороший способ уладить дело, к нашему общему удовольствию!..
– Трудно! – заметил поручик.
– Может быть, – продолжал Томпсон, – вам небезызвестно, что ваш губернатор предложил награду в один процент тому, кто поймает вора?
– Да, – подтвердил поручик, – но я не вижу…
– Подождите, подождите! Может быть, мы еще столкуемся. Потому что этот вор… вернее, эти воры…
– Эти воры?..
– Я поймал их, – спокойно проговорил Томпсон.
– Ну? – произнес поручик.
– Они в моих руках, – подтвердил Томпсон, – и по крайней мере добрая часть похищенных бриллиантов!
Поручик, бледный от волнения, не будучи в состоянии произнести ни слова, схватил Томпсона за руку. Последний продолжал развивать свое предложение.
– И поэтому, вы понимаете, поручик, обещанная премия принадлежит мне. Так вот, уладьте как-нибудь наше дело, сказав, например, что вы умышленно уехали с целью поймать воров, открытие которых придаст значение вашим словам, и я готов уступить вам пятую часть, четверть, если понадобится, от причитающейся мне награды.