— Поешь, — шепотом сказал охранник, Мирослава узнала его голос, это был один из тех, что вел ее обратно в камеру.
— Спасибо, — прошептала она в ответ и накинулась на еду.
В свой угол она отползла необыкновенно сытой, во рту все еще стоял восхитительный вкус жареного мяса, она не ела его уже очень давно. Волшебница облокотилась на стену и вошла в транс. Сейчас у нее были силы. И она, собрав всю свою волю в кулак, рванула вперед — к источнику энергии. Последняя часть пути была самой тяжелой, но чародейка на последнем издыхании добралась до энергетической реки. Мирослава разом почувствовала, как каждая клеточка ее организма напитывается энергией, как проходит боль, как теплеют замерзшие руки и ноги, и как в груди поднимается давно забытое чувство восторга и радости. Девушка легла спать, не разрывая связи с источником. Ее телу нужна была энергия, без нее ей никак не сбежать. Впервые за пятнадцать лет у нее появилась надежда.
Ее сладкий и глубокий, как никогда, сон прервал звук раскрывающейся двери камеры. Волшебница настороженно открыла глаза, тело заполнилось силой, а чувства вернули свою былую остроту. Сейчас она легко могла подняться и справиться с расслабившейся охраной. «Сегодня нечетное число месяца, это никак не может быть эта грязная свинья», — мимоходом подумалось ей.
В камеру вошло двое стражников, волочащих за собой тело. Бросив пленника на пол, они молча ушли, следом за ними громко лязгнул засов. Девушка дождалась, когда их шаги стихнут, и подползла к соседу.
Это был мужчина, лет тридцати весь обросший густой темной спутанной шевелюрой и избитый плетью. Он лежал на животе и не подавал никаких признаков жизни.
Мирослава осторожно коснулась пальцами его колючей щеки и негромко позвала.
— Эй, ты меня слышишь? Я могу помочь тебе…
Мужчина не отвечал. Волшебница пощупала его шею, через некоторое время ей удалось нащупать слабый пульс.
Мирослава одним резким движением разорвала его окровавленную рубашку. Вся спина пленника была исполосована глубокими ранами от плети. Чародейка накрыла ладонью одну из самых страшных ран и сосредоточилась, вокруг ее ладоней взметнулся рой серебристых искорок. Двадцать лет в тюрьме все-таки сказались на ее даре, колдовать стало значительно сложнее. Однако уже через минуту края раны стали затягиваться, а накопившийся гной, сочащийся по краям, девушка быстро вытерла своей мокрой тряпочкой.
Мужчина стал приходить в себя, когда Мирослава, обливаясь потом, заканчивала лечить последнюю рану. Он тихо застонал и приподнял голову. Девушка закончила лечение и тяжело опустилась на пол рядом с ним.
Мужчина же тяжело поднялся и сел напротив нее. В своей жизни он видел много девушек — красивых и не очень, умных, добрых, злых, капризных… но такой… такой он еще не встречал. Сидящую перед ним женщину никак нельзя было назвать красивой. Глубоко запавшие глаза, острые скулы и подбородок, бледная кожа, спутанные грязные волосы и вонючая рваная одежда на костлявом маленьком теле. Но, несмотря на это все, он увидел в ней силу. Внутреннюю силу и несломленный дух, полыхавшую огнем в ее удивительных лазурных глазах.
— Спасибо, — негромко поблагодарил он. — Я — Ланселот.
— Мирослава, — представилась девушка, у нее был необычный акцент. — За что тебя так?
— Напал на стражника, хотел сбежать…
— В одиночку отсюда не сбежать, — горько усмехнулась Мирослава и покачала головой.
— Ты пробовала?
— Два раза. Оба раза я добиралась до конюшен и не успевала сесть на коня и ускакать прочь из этого ада.
— Сколько же ты здесь уже? — удивленно спросил мужчина.
— Тебе надо поспать, чтобы восстановить силы, — пробурчала в ответ девушка и уползла в свой угол.
Ланселот недоуменно посмотрел на нее, но спорить не стал и принялся оглядываться в поисках места для спанья. Мирослава какое-то время наблюдала за его поисками, затем недовольно пробормотала:
— Соломы нигде нет, я всю стащила себе, но если хочешь, можешь лечь рядом. Теплее будет.
— А даму не смутит, то, что нам придется спать рядом? — неожиданно спросил мужчина.
Мирослава посмотрела на него как умалишенного.
— Даму хах! О том, что я женщина тут помнит разве что Вильям. Так что меня нисколько не смутит твое общество.
— Тогда с удовольствием приму ваше предложение, — галантно согласился Ланселот и принялся стаскивать рубашку.
Заметив, что девушка недоуменно смотрит на него, он виновато заулыбался и принялся быстро тараторить:
— Нет, нет! Это не то, что вы подумали! Я просто хотел переодеть сорочку, чтобы спина была закрыта, а то холодно.