Женщина медленно двигалась к смешному для ее габаритов бежевому креслу, присела, от чего то застонало. Движение ее массивных сережек, с заряженными на здоровье рубинами завораживали.
– Рубины действительно заговоренные, – сказала я ей, видя мягкий отблеск вложенной силы. Обычно она без моего заключения ничего не покупает, потому что всяких проходимцев нынче развелось масса. И даже удостоверения практиков они подделывают.
– Я как-то сразу почувствовала, – сказала она мне важно. То, что глава нашей кафедры неровно дышала к любым проявлением магии, я поняла уже давно, только полное отсутствие магических способностей помешало ей уйти в ведьмы. Как женщина благоразумная, она это осознавала, а потому стремилась к миру непознанного иными способами. Вот, например приближала к себе, таких вот как я. На самом деле ученый был из меня не лучший. Пишу я много и быстро, говорю хорошо, но вот в архивах сидеть ненавижу, да и от расставления библиографических ссылок по ГОСТУ, который, к слову, меняется каждые пол года, очень мне хочется кого-нибудь проклясть. Иногда кажется мне, что все бюрократы – демоны, которые питаются страданием и временем.
– Лина Александровна, вы помните о сообщении, которое я вам прислала.
– Да, насчет главы. Есть у меня несколько соображений, но изложить их лучше в письменном виде, – соображений не было, но, авось, появятся.
Со всей этой беготни с поимкой джина, я совершенно забыла про свою научную работу. А давно надо было зайти на кафедру и обсудить мутное послание, которое мне прислала Ольга Валерьевна несколько дней назад. Что-то о возможности по-иному раскрыть свой потенциал. Формулировочка меня эта беспокоила, потому что именно так хреновые HR менеджеры называли увольнение. «Раскрытие новых перспектив», что б их.
Она буравила меня взглядом, отчего мое темное сердечко застучало тревожно. Ну нравилось мне на кафедре и быть изгнанной очень не хотелось. Драматическая пауза затянулась, но в итоге она произнесла:
– Я понимаю, что доверить такой юной девушке спецкурс несколько опрометчиво с моей стороны, но я предоставляю вам полную свободу в выборе темы. Кандидатские экзамены у вас сданы, так что формальности не нарушены.
Наконец-то до меня начало доходить.
– Вы хотите, чтобы я взяла тематический спецкурс?
Она кивнула и пояснила:
– Изучение истории «ведовства и инквизиции» на кафедре истории средневековья идет на ура, очереди выстраиваются на лекции профессора Леон «Некрономикон как исторический источник». Вы, с вашим опытом в сверхъестественном сможете увлечь и заинтересовать студентов. Только представьте, вы расскажете, как современный опыт коррелирует с опытом предков. Жаль конечно, что славянская культура не ваш конек, но ведь и в 19 веке вместе с тайными обществами произошел настоящий расцвет оккультных движений. Вы бы смогли так много рассказать, не говоря о том, сколько внимания это привлекло бы к нашей работе.
Внимание равно финансирование. Это я понимала. Ольга Валерьевна не была жадной, отнюдь. Она просто хотела хорошо выполнять свою работу, а без потока студентов-платников это не было возможно. Те же не особенно рвались изучать историю, не практично оно. Куда как лучше выбрать менеджмент какой-нибудь или там экономику.
– Спасибо вам огромное. Только практической магией и рабочим схемам я учить никого не стану. И если увижу кого с даром, то напишу в нашу Коалицию или светлым. В зависимости от направленности.
– Безусловно, – согласилась со мной научная руководительница. Чаще всего народ с ангелизмом, демонизмом и врожденными способностями к колдовству видно невооруженным взглядом, но бывает и такое, очень и очень редко, что дар будто блуждающий огонек. Вспыхнет, проявится, а потом затеряется в глубине души. И если развивать эту искру, то получится полноценный практик, а вот если забыть, годам к сорока она гаснет сама. К добру или к худу я не знаю. Но выбор у людей должен быть.
Любезно распрощавшись с главой кафедры, я мысленно добавила в свой список дел еще один пункт. Разобраться с внезапно проявившимся джином, раз, спасти мир – два, составить план лекций для студентов – три.
***
Про Рафаэля я забыла. Но он был столь любезен, что позвонил мне на сотовый раз восемь. А ведь я наконец-то смогла настроиться на нужный лад и вывести аж два абзаца вменяемого текста для своей диссертации.
– Лина, прости, что задерживаюсь. Буду через пять минут. Пробки ужасные. Ты готова?
Я воздела очи к потолку и мысленно выругалась, потому что работала в домашних растянутых штанах и футболке с изображением демона из популярного мультсериала и надписью “I am not a cat”. Да и Велычу стоило сообщить о визите, иначе он психануть может.
Я набрала сообщение другу с краткой информацией. Время, участники, цель. Вводные данные должны быть максимально ясные и короткие. Заодно скинула ему на почту планы глав и написанные абзацы. Велыч мою работу периодически читает и советует кое-что поправить. А я пользуюсь, должна же быть хоть какая-то польза в хозяйстве от того, что я привязала этого демона к своей душе. Короткое «ОК» с его стороны означало хотя бы, что нас не выбросят из окна, второе «ок», что работу он посмотрит.
Переписывалась я как-то с практиком из Японии, который к себе привязал Велиаровского демона, у них отношения были не столь теплыми, да и его демон отличался от Велыча. Не только серой кожей, наличием шести пальцев на руках, но и отсутствию способности к вербализации. Когда коллега узнал, что мы с Велычем приятельствуем, а еще он подкармливает меня витаминками и помогает писать диссертацию, то очень захотел посетить первопрестольную и увидеть плод моих трудов. Но был послан. Не мной. Велычем. Тот очень не любил, когда сам становился частью эксперимента.
На улицу я выскочила, скрипящая чистотой, без грамма макияжа на лице в белой хрустящей футболке и белых же кроссовках. Волосы заплела в косу, чтобы не осквернить жилище Велича выпавшим волоском, в сумочку затолкала упаковку дезинфектора.
– Ты сегодня другая, – сказал Рафаэль после того, как молчание в машине стало для него совсем гнетущим. А потом вдруг повернулся назад и извлек с заднего сиденья букет пышных красных роз. Увесистый такой, вонючий. Просто мечта для любительницы Инстаграмма.
– Я извиниться хотел. Повелся на поводу у стереотипов, обидел тебя. Это недостойно со стороны светлого практика, непрофессионально и просто гадко. – Смотрел мужчина прямо перед собой. И дело не в том, что он не осмеливался поглядеть в глаза, а в том, что свою речь произнес когда мы отъехали от моего дома на порядочное расстояние и толкались в пробке.
Я вздохнула. Розы приняла, как и извинения. Не злопамятная я. Подумала, что вот лучше бы он вручил мне их не в середине поездки, а в начале. Завянут же, горемычные, залитые удобрениями, накаченные средствами от вредителей, душистые, но такие мертвые. И даже силу, которую я бросила к обрубкам ветвей, приняли с удивлением, будто никто и никогда не прикасался к ним ласковой рукой. Может и не прикасался.
– Не ты первый, не ты последний. – Сказала я, разместив букет на коленях. Девушка, сидящая за рулем соседнего авто, бросила на меня тяжелый завистливый взгляд. Чушь какая, нашла чему завидовать. Ясно же, что это извинение в духе «Прости, что решил что все темные легкодоступные». Так, черт с ним. – Давай я тебе дам ЦУ, что можно делать у Велыча, а что нельзя.