Никаких документов о неразглашении я не подписывала. Да и вообще чем больше народу знает, тем лучше. Ростов конечно не резиновый, но темным на временное переселение хватит. Пока ангелы накуражатся, а потом они обязательно вернуться на небеса. Судя по тому, что в моей голове все еще роились приличные мысли, Алехандро был сбит с толку.
– Расскажи подробнее, – попросил он, придвигая стул. И я рассказала. О джине, который действует согласно воле неизвестного, но очень сильного практика, о похищенном копье, о том, что главы Коалиции предпочли спрятаться в кустах, а не решать эту проблему.
– Значит, решать ее будет агентство «Вечность не вопрос»? – в голосе полукровки инкуба звучала издевка. Я все еще не смотрела на Алехандро, стараясь представлять на его месте что-нибудь мерзкое, покрытое слизью. Получалось не очень, но я не бросала попыток и не открывала глаз. Не было ничего удивительного в том, что Алехандро забавляла наша попытка противопоставить себя ангелам Михаила. Это как если бы цыплята в едином порыве бросились против лисы.
– Мы постараемся сорвать ритуал. Уже ищем место, где он будет проводиться. Понимаешь, у Люца, моего наставника, есть дочь. У нее две тоненькие косички, рюкзачок с котятами за узенькой спинкой и прорва темной энергии. Скорее всего она вырастет темной ведьмой, сможет насылать смертельные проклятья, но пока что она ребенок. Или те дети, что родились в ночь, когда твоя мать попросила призвать Лилит. Их сила будет спать до того момента, как они не перешагнут переходный возраст, но затем они станут похищать жизненную энергию, разжигать ревность и мелкие страсти и отправлять их вашей прародительнице. Но пока что они малышки. Я читала старинные тексты, я знаю, что ангелы Михаила не видят душу и тело, они видят суть. И если суть тьма, тьму они уничтожат. И мы… мы не выбирали кем родиться, не ты, ни я, ни те девочки. Инна подумала, что я могу попросить тебя помочь нам. Но, признаться, я не знаю, о чем должна тебя просить.
– Мы не выбирали, и мы не можем этого изменить. Но заслуживаем ли мы смерти из-за того, кто мы есть? – Теплое дыхание инкуба обдало мою щеку, зараза оказался куда ближе, чем я думала. Так… думать о лягушках, пауках с мохнатыми лапками, великом драконе в шортах. – Ты задела мою душу, девушка с золотыми глазами.
Я распахнула глаза, и лучше бы я этого не делала. Это преступление, быть таким красавчиком. Древние греки знали толк в красоте, и если бы они смогли оживить свои лучшие скульптуры, то получили бы Алехандро. Чистая кожа оливкового оттенка, красивый нос с прямой переносицей, огромные, грустные глаза, завораживающие танцем золотистых искр. Рядом с таким мужчиной бы идти под жарким солнцем, чтобы песок шуршал под ногами и морские волны лениво набегали на берег, он бы сбросил рубашку, закатал светлые брюки, или и вовсе был без одежды. Я отвернулась, в панике мысленно крикнула официанту, чтобы он принес еще кофе.
– Смерти мы не заслуживаем. И поэтому агентство «Вечность не вопрос» вопрос решит, – в моей голове фраза звучала пафосно, а на выходе получилось довольно жалко. Но взгляда я не опустила, хоть и чувствовала едкий укол стыда за бездарную тавтологию. Алехандро лишь усмехнулся своими греховными губами. – И если честно я вообще не знаю, как ты бы смог нам помочь.
– Зато я знаю. Не иначе, само провидение направило меня сегодня в это место. Суккубы и инкубы, Лина, это демоны ночных кошмаров. – сказал он тихо. – Мы можем погрузить в беспокойный сон любого по своему усмотрению. Позови меня, когда вы узнаете место провидения ритуала. И я приду.
– Почему? – мне не верилось, что вот так просто на нашей стороне образовался еще один союзник. Демоны существа на редкость эгоистичные.
– Потому что у нее тоненькие косички, рюкзачок с котятами за узенькой спинкой, и они ее убьют, если их не остановить.
Если бы я не знала, что Алехандро – инкуб, то сейчас бы точно догадалась об этом. Только идеальный мужик способен не просто слушать женщину – запоминать ее слова наизусть. Он элегантным движением набросил кашемировое пальто, которое повесил на ручку стула.
– До встречи, – сказал Алехандро и собрался было уходить.
– Ваш «секс на пляже». – немым укором за фривольные мысли возник передо мной коктейль. И тут же слух обласкал мужской, довольный смешок.
– Я кофе заказывала, – попыталась оправдаться я, но официант был непреклонен, уверяя, что правильно поймал мою мыслеформу.
– Так и знал, что я тебе нравлюсь. – радостно возвестил Алехандро, и, послав мне воздушный поцелуй, осевший на губах словно настоящий, оставил меня наедине с неловкостью.
«В нашем полку на одного прибыло», отписалась я Инне, как только оказалась на относительно свежем воздухе. Я никогда не отличалась ораторским искусством, но что-то в моих словах задело Алехандро. Хотя может он согласился, чтобы не портить образ, а сам уже берет билет в Казахстан. Для временной релокации так сказать. Домой мне возвращаться совершенно не хотелось, так что я решила, что проведать, как там Кат у Велыча будет не лишним. На телефон мне приходило сообщение за сообщением, это деятельная Инна присылала возможные места проведения ритуала. Она уже организовала чатик под рабочим названием «Полный писец», в котором появилась я, Люц, Велыч и к моему удивлению Алехандро. Рафаэля пока в чатик не включили. Инна ему не очень то доверяла.
Ангелок же молчал, и сколь бы не хотелось мне написать ему хоть что-то, я держала себя в руках. Может быть, когда мы переживем кризис, то сходим на настоящее свидание. Я решила дойти до парка Зарядье, постоять на парящем мосту и почистить ауру от чуждых следов, а заодно привести мысли в порядок. Наверняка кто-то из чувствующих тонкий мир подал идею этой гениальной конструкции, ведь если замереть на мосту на самом углу, то потоки Москвы-реки смоют энергетические следы, как если бы ты в нее окунулся. В огромном городе даже нормалы под конец дня чувствовали себя перегруженными, что уж говорить о тех людях, у которых имелись парапсихические способности.
Поганая погода разогнала туристов, так что мост был практически в моем полном распоряжении. Невиданное чудо. Я глядела в сторону Кремля, кирпичные башни и стены которого алели каплями старой крови. Вдали возвышалось здание Москва Сити, бросая отблески техно-магии. Тут и там чувствовались всполохи ясного, злого света, исходящие от церквей. Храмы науки также переливались светом, тот был светом надежды на будущее. Темнотой зияли ночные клубы, бары, больницы. Но и темнота бывает разной: где-то властвовала похоть, где-то гордыня и жадность, а где-то уныние.
Порыв ветра, появившийся внезапно, едва не сбил меня с ног. Увидев его источник, я чуть не свалилась снова. За оградой из прочного стекла капризно трепыхался гребанный ковер, на котором по-турецки восседал джин. Ковер был шикарным, тканым в ручную, очаровательного синего цвета и с бахромой по краям. Любая бабулька бы сочла честью повесить такой на стену в гостиной. А джин спокоен и собран, словно передвижение на подобном виде транспорта было у него в порядке вещей.
– Здравствуй, моя путеводная звезда. – поприветствовал меня джин.
– И вам не хворать. С чем пожаловали?
А я молодец. Не ору, не убегаю, не пытаюсь шарахнуть скопившимся резервом. А шарахнуть есть чем, спасибо Раму. Да и джин в штанах и футболке, с заправленными за спину волосами кажется почти нормальным, пусть и сидит на ковре-самолете. От кожи его только парок исходит, да весь он светится внутренним огнем, а так нормальный мужик. То, что он не пытался закидать меня огнем или розами успокаивало мои нервишки, так что я продолжила вести беседу.
Он нахмурил широкие брови, ожидая от меня каких-то других действий, и взгляд этот... У демонов глаза или покрыты коркой инея, или горят лихорадочным больным огнем. А у этого взгляд спокойный, открытый. Он глядел на меня так, словно была я его другом, словно связывало нас не несколько стычек, а долгая, трепетная привязанность. Движения его были лишены суетности, будто все время мира в его распоряжении. Я огляделась и с огромным удивлением заметила, что на мосту не было ни единого человека.
– Этот мир удивителен. – сказал джин, после того, как слегка приблизил свое транспортное средство ко мне, – Дома подпирают небеса, металлические телеги перевозят пассажиров, музыка звучит из каждой крохотной коробочки, и так много света кругом.