– Ха, думали, что сделают нас, а вот хрен им. Это «Мы вас похороним»[1], – она улыбнулась своим мыслям. – Линочка, милая, будь добра, вправь мне кость. А то я далеко не убегу.
Я поборола приступ тошноты, быстро взяла себя в руки, и надавила на ее ногу «до щелчка» вправив кость Инны на место, даже сняла свой шарфик с цветочками и примотала для верности. Держу пари, кости срастутся уже к тому моменту, когда Инна закончит с сигаретой.
К счастью, мне никто не мешал. Большинство служителей «Ордена сынов света» унесли ноги, когда тот, кого они так звали в этот мир, явился во всей своей красе. Иные были в ненамного лучшем, чем Инна состоянии, вот только их регенерация не чета ведьминой.
– Этот Figlio di putana сбежал! – красноречиво выругался Алехандро, поднимаясь с дальнего ряда. Туда его загнал свет ангельских крыльев, – Их главный рванул к выходу, как только ангел вышел из круга, – теперь, когда печать света был закрыта, Алехандро смог подняться на ноги. Он озирался по сторонам, так же как и я, не веря, что нам удалось одержать победу.
– Мое имя, – деликатно напомнил мне о своем существовании джин. Он изрядно побледнел, клинки из его рук испарились. – Узнай мое имя. Она, – джин кивнул в сторону Насти, которая уже сообразила, что наша кучка отщепенцев одержала победу: – знает.
Мы с джином переглянулись, лицо его было полно решимости и святой веры в то, что я его не обману и не брошу. Чуяло мое сердце, без своего вместилища и нового хозяина, быть ему вытолкнутым за пределы этой вселенной довольно быстро. Вообще мне хотелось домой, голова была наполнена такими низменными вещами как горячий душ, чашечка капучино, непременно украшенная сердечком, возможно булочка со сливочным кремом. Но капучино подождет. Ковыляющей походкой, поглаживая многострадальную шею, я направилась к Насте, что собиралась сбежать и уже закрыла за собой дверь, ведущую в коридор. Настроение было гадкое, бегать я не хотела. Спасло только то, что Настя была в еще худшей физической форме, чем я, а потому я смогла настигнуть ее в коридоре. Джин остался стоять за моей спиной.
– Как его зовут? – я сжала запястья своей однокурсницы, некогда подруги. Она попыталась вырваться, но куда ей было… Я все таки ведьма. Да еще и голодная и злая, и вообще я только что ангела изгнала, – Назови мне имя джина!
– Подавись, темная тварь, – прошипела она в ответ. Глаза ее лихорадочно горели, она оглядывалась в поисках своего наставника. Красивые руки с пухлыми пальцами и нежным бежевым маникюром дергались, она пыталась бороться. Отстраненно я подумала, кого хотела впечатлить Настя, делая маникюр?
Темная, так темная. Я потянулась к внутренней энергии, отозвавшейся тяжелой волной. Удары ангельской силой основательно потрепали мой внутренний резерв, а изгнание отозвалось жгучей болью во всем теле. Но как там говорили Инна и Люц, с каждым разом, когда я использую магию – я становлюсь чуть меньше человеком. Вот и резерв за последнее время подрос основательно. Волна обрушилась на намоленный крест, что висел на ее груди, снося защитные барьеры, заставляя металл раскалиться. Анастасия закричала, когда крест прожег ее тогу и опалил кожу, запахло паленым мясом.
– Я повторю тебе еще раз. Назови мне его имя. Или ты думаешь, призвание бесов и демонов – это единственное, что я умею? Я могу заставить тебя начать гнить заживо, я могу выследить и оборвать жизни всех твоих любимых, вытащить твою душу и прямо сейчас отправить ее в инферно на съедение демонам, – в тот момент, как я расписывала возможное будущее Анастасии, я вдруг поняла, что действительно смогу все это сделать. Подобное преступление убьет что-то внутри меня, поэтому я никогда его не совершу, но Настя то об этом не знала. Она всегда считала меня злом, только не понимала масштабов моих способностей. Нижняя губа ее затряслась, глаза покраснели. Кажется, наконец-то она поняла, что все происходящее – не компьютерная игрушка, что реальность держит ее за горло, впиваясь черными когтями.
– Я… я… его имя Файралах, - всхлипнула она жалостливо, и я отпустила ее, потому что не сомневалась – она не врет.
– Спасибо. Увидимся в университете. И, Насть…
– Что? – зло бросила она, обретая прежнюю браваду.
– Я передам твои данные в коалицию темных практиков. Они проследят, чтобы ты больше никогда и никому не помогала с вызовом … чего бы то ни было. Это так, чтобы между нами не было недоразумений.
Отойдя от шока, Настя могла перестать воспринимать меня как угрозу, а вот могущественную организацию, навроде коалиции оставить без внимания было сложно.
– Если ты еще раз используешь свои знания, чтобы причинить людям боль, я вскрою твой живот и намотаю внутренности на кулак, – раздался голос джина за моей спиной. – Ты слишком добра, весна моей жизни. А теперь, умоляю, возьми кольцо, назови мое имя.
У меня не осталось сил на мысленный зов, а поэтому я просто орала «Феня» в коридоре, пока птичка не влетела в коридор. Кольцо-печатка упало из его клюва в мою раскрытую ладонь.
В тот момент, когда кольцо коснулось моей кожи, раздался громовой глас Вельзевула, глухим эхом отскакивающий от анфилады коридоров.
«Пора расплатиться, смертная. Украшение, попало тебе в руки. Для тебя новое, для иных старое».
[1] Инна вспомнила скандальную фразу Хрущева «Мы вас похороним», адресованная западным послам на приёме в польском посольстве в Москве 18 ноября 1956 г.
***
– Что ты наделала? – в ужасе произнес Файралах. Он обнял меня, беспардонно хватая цепочку, которую Вельзевул нацепил мне на шею. В его бледных пальцах цепочка блестела словно ртуть, хотя я готова была поклясться, раньше она была нежно-серебряной. Джин постарался разорвать звенья, но обманчиво-тонкая, она оказалась нерушимой, как был нерушим мой договор с демоном гордыни.
Демоническая паскуда не хотела простое украшение. Она хотела печать, которая оказалась пленом для джина.
– Мне придется его призвать и отдать кольцо. Это была старая сделка, я не знала, я и предположить не могла. Прости… – цепочка становилась короче, оставляя мне достаточно времени только на то, чтобы начертать печать вызова верховного демона. Как бы не был тот могущественен, он не мог сам явиться за платой в виде материального предмета.
– Не смей отдавать меня, алкавьив. Мои силы одинаковы в любом из миров, и если он присвоит их себе, то сотворит немало зла.
– Да что же мне делать? – я опустилась на пол, цепочка на шее двигалась, словно червяк. Тошнота подкатила к горлу второй раз за день, слишком тяжелым выдался день.
– Привяжи меня к себе, я покажу тебе как. Я стану твоим верным слугой, стану другом тебе, стану возлюбленным. Кем пожелаешь буду тебе.
Мелькнула отстраненная мыслишка, что мужик под два метра роста и подобных пропорций в хозяйстве бы пригодился, но погасла, снесенная другим предположением.
– А обратно тебя отправить туда, откуда ты явился никак, да? А с другой стороны, зачем я спрашиваю, демоны же врут.
– Никак, весна моей жизни. – Меня уже начинал напрягать его высокопарный слог, потому что если он ко мне так обращается, то и еще к кому наверное. – Мы не лжем. Мы не демоны. Мы джинны, тебе ли не знать, что ложь противна нашей сути.
Я положила ладони на глаза, сжалась в комок, давая себе мгновение на то, чтобы пожалеть себя. Только, только победила ангела, а тут еще и Вельзевул на мою голову. И ведь прав джин, если я позволю кому-то завладеть его силой, кто знает, что может случиться? Запах тухлого мяса вырвал меня из объятий хандры. Это Феня решил приободрить хозяйку, и ласково фыркнул мне в лицо миазмами своего дыхания. Птицу я пересадила себе на плечо, выпрямилась, встретившись взглядом с шальными зелеными глазами.
Привязать к своей душе джина, чтобы обмануть верховного демона, с которым заключила сделку накануне, навесив на шею магический артефакт, который задушит меня, если я эту сделку нарушу? При этом подвергнув свою душу и разум возможному расколу, ведь неизвестно сколько потусторонней жуткой силы она готова вместить?