Я почувствовала, как у меня на щеках играют желваки:
– Я не буду работать с ангелком! Тем более с эти мальчиком – одуванчиком. Я вообще не соглашалась изображать из себя Ван-Хелсинга. Черт, Люц, эта тварь материальная. Ты понимаешь, материальна! Он меня трогал. – вырвалось у меня признание. О том, что демон меня облизывал, предпочла умолчать. Совсем для репутации погано.
Люц даже дышать перестал.
– Я могу вызваться вместо тебя, – сообщил он мгновением позже, когда я уже пожалела о вспышке откровенности.
Конечно я не дам Люцу подставляться под удар. У него семья, а я … сильно сомневаюсь, что кто-то особенно расстроится, если демон меня сожрет и переварит.
– Не нужно Люц. Я справлюсь. Ты действительно прав. Один раз встретилась с ним и выжила, второй раз тоже выживу. Тем более мы не знаем, быть может именно мой вид демонизма ему не по вкусу. Но с тебя годное атаме. Я не могу со своими смешными ножиками охотится на агрессивного, материального демона.
Могла бы, попросила бы огнестрел. Одно дело - протыкать демонов, когда они не многим тверже тумана, другое, когда они уже полностью материальны, и ты не имеешь над ними никакой власти. Да они зассали все в нашей темной коалиции, вот и сделали из меня крайнюю.
– Касательно Рафаэля. Не дай себя обмануть, этот мальчик-одуванчик, как ты выразилась, на пять лет тебя старше, к тому же он был лучшим учеником Кирилла. Он решил проявить уважение к памяти покойного и отыскать его убийцу. Разве ты не сделаешь того же самого? – вкрадчиво поинтересовался Люцик, он знал, что фраза об уважении имеет для меня практически сакральный смысл, и я не смогу отказаться от этого дела.
– Ну и задница же ты, Люц, рогатая.
Я отключилась, решив пока не перезванивать Инне и вышла к ожидающему меня ангелку. На столике перед ним стояла чашка с зеленым чаем и любимые пирожные Кат. Я уже хотела поинтересоваться, с какого черта он лазил по моей кухне, но тут впорхнула Кат и со счастливой улыбкой водрузила перед ним еще и тарелку с горячими бутербродами с колбасой и сыром. Рафаэль тоже ей улыбнулся и она, сказав мне «Доброе утро, Лина» уселась напротив него с выражением полной безмятежности на лице.
Я никогда не видела Кат в таком состоянии, обычно она походила на черную пантеру перед прыжком. И дело не только в иссиня-черных волосах по пояс, гибкой, тренированной фигуре и черных глазах, но и в агрессивном характере. Она ненавидит незваных гостей, и я ожидала от нее скандала, а не горячих бутербродов. Сейчас же она больше напоминала домашнего котенка, улыбалась, строила глазки, да и вообще неосознанно пододвигалась к парню, в бессознательной попытке хлебнуть благодати. А светлый хорош!
– Твоя соседка очень любезно предложила мне позавтракать. Спасибо большое, Екатерина.
Слишком Кат была спокойна, слишком покладиста, Рафаэль явно воздействовал на нее ангельской магией. Но я слышала ее смех, ее словно отпустило напряжение, довлеющие над ней последние несколько месяцев, с тех пор как она рассталась со своим женихом. Если она узнает, что этот приступ спокойствия просто навеян чужой магией, она расстроится. Но амулеты на ней я все же обновлю. Отвлекая Рафаэля от своей соседки, пробурчала:
– Я так понимаю, ты пришел поговорить о деле.
Я понимала, что не излучаю профессионализм, в растянутых штанах для йоги и футболке, но видимо я все же имела достаточно серьезный вид, чтобы он отставил в сторону чашку с чаем и заговорил.
– Я надеялся, что вас поставят в известность, но видимо, немного переоценил ваше начальство.
Никогда не думала, что ринусь защищать Инну, но сказала:
– Я отключила звук на телефоне. Плюс в квартире у меня стоит защита от любых магических воздействий. Поэтому докричаться по астралу они до меня не могли.
Рафаэль кивнул с толикой уважения. Кат посмотрела на меня, на Рафаэля, растянула полные губы в улыбке:
– Я, пожалуй, пойду умоюсь, а то здесь запахло слишком соблазнительной тайной.
Она выскользнула из комнаты, правило есть правило. Ничего о работе дома. Рафаэль удивленно приподнял брови, я пояснила:
– Катерина – репортер.
Я присела рядом, взяла бутерброд и принялась его с жадностью жевать, метаболизм у меня шикарный, так что я могу позволить себе есть что угодно и когда угодно. Тем более зубы я еще с утра так и не почистила, и хоть нам с Рафиком не целоваться, я бы все же не хотела, что б у меня пахло изо рта. И так не самое лучшее впечатление произвожу.
Мужчина заговорил тише, видимо опасаясь, что завтра в газетах всплывет его имя:
– Тот демон, что убил отца Кирилла всколыхнул волну такой силы, что каждый практик в округе почувствовал ее. Я и еще несколько братьев как раз молились, когда это произошло, - я едва не фыркнула, манера молиться по пять раз в день меня искренне удивляла: - трое тех, кто послабее, упали в обморок, я тоже почувствовал, как оно опустошило меня, зацепило до самой души. Только сегодня после встречи рассвета и утренней молитвы я смог его пополнить. Мы связались с колдунами и выяснили, что схожий эффект произошел и в ваших рядах. Я слышал, что практик, который был с отцом Кириллом, не пострадал и попросился быть с ним в команде, когда мы начнем охоту на демона. Я думал, что тем практиком был Люцик. Они с наставником часто работали вместе, а это оказались вы.
Последнее прозвучало с ноткой разочарования. Ну не Ван Хельсинг я, и даже не Блейд или Бафии. Почему все вокруг считают, что охотники на демонов должны быть бой бабами в бронелифчике? Я дожевала бутерброд и уставилась на него.
- Дай угадаю, я девушка, я мелкая, я молодая.
Он кивнул и отхлебнул еще чаю. Мне же так хотелось кофе, что зубы сводило.
– Еще и очень красивая. – Зачем-то добавил он. Взгляд его стал лукавым, он вдруг сосредоточился на моей груди, я не успела надеть лифчик, и вдруг мне стало от этого очень неудобно. И это мне поручили в напарники. Ангелки, они ж должны быть возвышенные, воздушные, а этот туда-же…
– В глаза мне смотри, Ромео. У тебя вроде как личная трагедия, учитель умер. А еще бешенный демон разгуливает где-то по Остоженке.
Плечи парня вдруг вжались, он опустил голову. Блин, если он сейчас заплачет, я убегу, я не умею утешать, в моей семье считается, что слезы - это слабость. Но он поднял голову и ослепительно улыбнулся, показав ямочки на щечках, вдруг он стал юным, беззаботным, счастливым и только в глубине его взгляда плескалось горе.
– Да, ты права, и сейчас главное поймать ту нежить и отправить обратно в ад. Иисус говорил - ударили по правой щеке, подставь левую, но не думаю, что он имел ввиду демонов. Я уже созвонился с полицейскими, они сейчас на месте преступления. Если поторопимся, успеем сегодня еще раз все осмотреть, епархия дала мне разрешение на участие в этом деле и отправила документы в отдел по борьбе с преступностью, который занимается нашим делом. Ваша… коалиция тоже что-то подобное должна была прислать.
Я сильно сомневалась, что главы нашего совета хотя бы глазки открыли, но кивнула для важности. Вот поэтому светлые нас и обставляют, у них уровень организованности несравнимо выше. Рафаэль же тем временем продолжал говорить:
– Я подожду в машине, пока вы оденетесь и мы поедем на место убийства.
– Кто сказал, что я на эту авантюру вообще согласилась?!
Крикнула я ему в след. Даже послать мне себя не дал к светлой матери … Если он думает, что я сейчас же ринусь в бой, то он глубоко заблуждается. Я еще кофе с утра не выпила, душ принять не успела. Да хотя бы зубы почистить.
Собиралась я нарочито медленно, приняла душ, привела себя в порядок. Затем вернулась в комнату, надела стрейчевые джинсы, потому что вероятность лазанья по заборам никто не отменял, удлиненную черную майку, а поверх синий свитер с широким воротом. Пальто я взяла с собой, подозревая, что оно мне не понадобится. В необъятной сумке лежало все, я едва не забыла мобильный, но он зазвонил, напомнив о себе. Я заплетала волосы во французскую косу параллельно нажимая "ответ":