Моментально нашелся выход – кабинет. Дверь надежная, пока огонь с ней справиться, он уже будет внизу. Третий этаж, высоко, но лучше сломать ноги, чем сгореть заживо!
Дверь закрыта на ключ, половинка окна широко распахнута. Саныч вскочил на подоконник, намереваясь прыгать, но плечо уперлось в толстый металлический прут. Пригляделся – решетка, железо, намертво вмурованное в бетонную стену…
Щелкнул выключатель, стало светло как днем. В свете мощных ламп Саныч наконец-то смог оглядеться, но то, что видели глаза, его ничуть не радовало. Он оказался в ловушке, из которой не было выхода. С одной стороны дверь, за ней сущее пекло, с другой – окна. Два, но оба надежно защищены от взлома. Ирония судьбы – проектировали защиту от тех, кто мог бы попытаться проникнуть снаружи, а сработала она против того, кто мечтал выбраться изнутри.
– Рискну! – воскликнул Саныч, повернувшись к двери.
Стоило прикоснуться к дверной ручке, он громко закричал. Пламя, что полыхало с другой стороны двери, уже раскалило металл и о том, чтобы выйти не могло быть и речи…
– Здравствуйте, вы позвонили в службу спасения, будьте добры оставайтесь на линии, – безликий до отрешенности голос в трубке декламировал записанное кем-то неизвестным сообщение. – Помните, ваш звонок очень важен для нас… – звуки все еще витали в кабинете, только трубка уже покачивалась на туго натянутом проводе.
Со звоном разлетелось стекло. Офисное кресло пробило прозрачную преграду и застряло колесиками между прутьев. Саныч напрягся, выдернул совершенно не подходящий на роль тарана элемент меблировки кабинета, замахнулся, ударил еще раз. Решетка не шелохнулась.
Помещение наполнялось гарью. Видимые невооруженным глазом потоки черного дыма проникали в щели между дверью и рамой, плыли в сторону окна, огибая попавшего в ловушку человека, лениво выплывали наружу…
– Люди! – отчаявшись, закричал Саныч. – Спасите! Я горю, пожарных вызовите!
Несколько человек из тех, кто толпился у страхового агентства, повернули головы, пытаясь в просветы между деревьев разглядеть источник звука, но тут огонек на двери подмигнул зеленым светом и интерес к человеческому горю моментально угас.
Саныч все еще боролся с решеткой. Кресло он уже сломал, на очереди была тумбочка. Пусть вес ее существенно больше, зато прочностью она не отличалась. Уже после четвертого удара древесностружечная коробка на колесиках рассыпалась, зато она слегка расшатала один из прутьев. Этого было слишком мало, но появилась надежда! В окно полетело все, что можно было поднять. Единственное что никак не хотело сдвигаться с места – сейф. Наверняка если бы удалось его оторвать, напрячься и швырнуть это помогло, но очень уж надежно его прикрутили к полу.
Пожар был все ближе. Лакированная поверхность двери почернела, вздулась и с громким хлопком лопнула. В образовавшееся отверстие, синие и раскаленные, будто пламя газовой горелки, ворвались языки огня. Влетели они, поедая дверь, обугливая стены, выискивая то, чем можно еще поживиться. Быстро сгорела тумбочка, точнее, все, что от нее осталось. Жалкая попытка погасить огонь, воспользовавшись единственным средством – наполовину полным графином закончилась ничем. Объятые пламенем доски лишь зашипели и вспыхнули сильнее прежнего, будто огонь насмехался над беспомощностью загнанного ним в угол человека.
Последний крик вырвался из догорающей комнаты. Все уместилось в нем: и безысходность, и жалость, и бесконечная боль. Он пролетел над главной улицей города и достиг ушей Дениса, который председательствовал в одном из полночных собраний. Тот тут-таки умолк, но только на мгновение, исключительно для того, чтобы вдохнуть полной грудью и выдать новую тираду, убеждая тех, кто собрался вокруг него, в истинности своих слов…
Лишь когда пламя уничтожило здание изнутри, перекинулось на крытую шифером кровлю и ярко заполыхало, озаряя центральную улицу и прилегающие к ней переулки, при этом громко постреливая пылающей кровлей, на пожар обратили внимание. Тут-таки собрались зеваки, большей частью из числа тех, кто переговаривался, стоя в свете уличных фонарей. Некоторые пытались звонить знакомым пожарным, понимая, что достучаться до них, используя обычные каналы, точно не удастся, но большинство же, с удовольствием, граничащим с подлинным счастьем, просто снимали зарево пожара на камеры своих телефонов.