Рискуя свалиться в толпу и быть растоптанным насмерть, Денис взобрался на хиленький деревянный заборчик у старого дома, что соседствовал с полицейским участком. Это та его часть, что мнила себя оратором, нащупала жалкое подобие трибуны. Потенциальный лидер посмотрел поверх голов, прокашлялся. Быстро оценил масштабы митинга. Внимательно посмотрел на говорливого сержанта. Прикинул, сможет ли он того перекричать, ответа, правда, не нашел. Взглянул на человека, стоявшего ближе других к полицейскому участку. Тот эмоционально размахивал кулаком и что-то кричал, тщетно намереваясь перекричать толпу. На мгновение Денису показалось, что он знает этого «активиста», рост, фигура, прическа, цвет волос! А ведь точно! Он даже подпрыгнул на месте, чудом не свалившись со своего помоста людям под ноги.
Возле сержанта стоял и громко возмущался Вадим и он…
«Активист» в очередной раз взмахнул кулаком, выкрикнул неразборчивый лозунг и повернулся, обращаясь к митингующим. Денис облегченно выдохнул, нет, не Вадим, но это вовсе не значило…
Он вдруг вспомнил, что вышел из дому не для того, чтобы слушать выступления доморощенных философов, тем более спорить с ними. У него была четкая цель, а он за несколько часов ни на йоту не приблизился к ее достижению. «Вадим! Конечно, он не здесь, да точно не здесь! Дома он отсиживается, – блеснула мысль. – Из того, что я уже увидел можно сделать логичный вывод – на полицию и даже на болтуна сержанта надеяться не стоит, а это значит, что надо брать дело в свои руки, желательно для начала заручиться поддержкой.
– Есть какие-нибудь идеи? – Сергей помог товарищу спуститься с шаткого «насеста».
– Имеется одна мыслишка, надо со старым товарищем расквитаться. Поможете? Хорошо! Сейчас только соображу… – Денис с удивлением осознал, что не помнит, где живет Вадим. Нет, это даже не странность, это что-то гораздо масштабнее, ведь он чуть не каждую неделю бывал у друга в гостях, тогда… раньше. – Что же это со мной такое? Не иначе как склероз в двери стучит.
– Да гоните вы его в шею! – заглушая невнятное бормотанье Дениса и истеричные крики толпы, над головами людей пронесся громогласный бас. Народ зашевелился, митингующие оглядывались, расступались, казалось, рябь пошла по глади людских голов. Тут-таки под здание полиции, расталкивая собравшихся горожан, будто медведь из подлеска, выбрался высокий широкоплечий мужик с лицом, украшенным курчавой черной как смоль бородой. Он взобрался на ступени, подошел к Осадчуку. Остановился. Взглянул на оратора сверху вниз. Колоритный экземпляр: на полголовы выше сержанта, пусть даже тот и стоял на «трибуне», раза в три шире в плечах, да и во всем остальном – глыба… – Вот же болтун! Что ты тут нам несешь! Тот виновен, нет, тот виновен. Два часа бухтишь, а толку ноль. Все же ясно как божий день – громить надо. Всех и вся. Для начала предлагаю навести порядок на этом клочке законников, вот с полиции и начнем…
Мужик спрыгнул со ступеней, посмотрел себе под ноги, потоптался и заметно расстроился – ничего такого, что можно было бы использовать в качестве тарана или просто кувалды, не нашлось. Ни тебе камня, ни кирпича, один только асфальт, новый чистый, гладкий, недавно уложенный.
Несмотря на столь существенные затруднения, он не растерялся. Растолкал людей, подошел к ближайшему забору, оторвал от него широкую доску, замахнулся и, будто рыцарь копье, метнул ее в окно. Над притихшей толпой колокольным звоном разнесся звук битого стекла.
Звон всколыхнул всех собравшихся. Будто по сигналу стоявшие на площадке перед полицией бросились врассыпную те, кто был ближе к оврагу, хватали обломки старого дорожного покрытия давно когда-то смытого дождями. Ниже обнаружились кирпичи, какие-то обломки, куски бетона. Все это полетело в окна, на крышу. У края «месторождения» за «орудия пролетариата» начались потасовки, но серьезных стычек не было, все понимали, что не время драться, нет места разборкам в обществе, объединенной общей целью.