– Слушай Игорь. Да мне плевать в честь кого и как она назовется! Да хоть черта лысого! Кстати, это вариант, можно будет какой-нибудь переулочек так назвать – Чертолысенский тупик, звучит? Звучит! Ты пойми, меня не интересует название, меня интересует, сколько на этой улице расположено государственных учреждений, которым придется поменять адреса, со всеми вытекающими… и по-настоящему сильно беспокоит, сколько на этой улице людей проживает, которые будут вынуждены сменить регистрацию в паспорте и таблички на домах. Кстати о табличках, хоть с этим вопросом ты разобрался?
– Да, тут все решено, единогласно и без возражений. Утвердили единый стандарт, выбрали единственную фирму, которая их изготовит, правильную фирму выбрали, так что с этим проблем нет…
– Хорошо, но с переименованием улиц делай что хочешь, но чтоб все было сделано и как можно быстрее!
– Понимаю. Значит так, я перенесу голосование на завтра. Утро, оно всегда вечера мудренее. Авось к завтрашнему дню умник наш понятливее станет. Натравлю я на него пару-тройку «активистов» есть у меня прикормленные…
– Согласен, только гляди мне, не переусердствуй, – Виталий Петрович помрачнел, поглядывая на яростно мигающий индикатор селектора. – Давай, трудись, после созвонимся, – он вдавил кнопку переговорного устройства и, с трудом скрывая раздражение, спросил: – Танечка, вы часами пользоваться не умеете? Я же просил тридцать минут…
– Простите, пожалуйста, Виталий Петрович, только к вам из прокуратуры пришли. Не из нашей, из областной, – секретарша понизила голос до шепота, – ордер у них…
– Пришли, так пропустите…
В проеме двери показалось испуганное лицо секретарши, она слегка посторонилась, пропуская двоих в штатском. Виноватым взглядом посмотрела на шефа и низко склонила голову.
Дверь захлопнулась, посетители прошли несколько шагов вглубь кабинета. Одинаково загорелые, одетые в одинаково темные брюки с одинаково белыми рубашками, одинакового покроя, они выглядели родственниками, а то и вовсе братьями. Незваные гости внимательно до дотошности осмотрели обстановку кабинета. Переглянулись. Синхронно кивнули.
– Может кофе? – испуганно прошептала секретарша, заглянув в щелку неплотно прикрытых дверей. Посетители дружно покачали головами, мэр взмахнул рукой секретарше, та скрылась.
– Здравствуйте! – Виталий Петрович поднялся с кресла и, широко, правда, ничуть не радушно улыбаясь, вытянув вперед руку, поспешил к двери. Его улыбка совершенно не удалась… – Чем могу быть полезен?
– У нас ордер на обыск, – игнорируя протянутую руку, один из посетителей показал хозяину кабинета какую-то сложенную пополам бумагу с размытой печатью внизу, взглянул на того, как на пустое место, прошел мимо, подошел к столу.
– Нас интересуют документы, касающиеся одной недавней вашей аферы, – второй посетитель не стал игнорировать приветственный жест, напротив, он схватил предложенную руку и с силой ее сжал. Мэр покраснел, чувствуя, что еще немного и послышится громкий треск ломающихся пальцев. – А именно, все, что касается недавнего ремонта улицы Кирова…
– Так это… переименовали ее уже… – скрипя зубами, выговорил Виталий Петрович, – переименовали ее. Сейчас она по-другому называется… не помню имени кого… лошадиная такая фамилия…
– Овсова? – испуганно прошептал селектор голосом секретарши.
– Уж не думаете ли вы, что переименование улицы, на ремонте которой вы сэкономили в кавычках по самым скромным подсчетам более миллиона, избавит вас от уголовной ответственности? Виталлий Петрович, Виталий Петрович, вы меня расстраиваете! – первый, тот, который отказался пожимать руку мэру, попытался выключить чрезмерно любопытный селектор, но не нашел нужной кнопки, потому просто выдернул идущий к нему провод. – С виду умный человек, а мыслите, ну ей богу, как дитя!
– Простите, но какая может быть ответственность! За что? У меня все в рамках закона, да в бухгалтерии документация, там все в полном порядке, идемте, я покажу… – он попытался высвободить руку, но безрезультатно.
– Это хорошо, когда все в рамках закона! – первый лениво порылся в практически пустых ящиках стола, равнодушно пожал плечами, небрежно бросил свою папку на стол. Сам устроился в мягком кресле мэра, с видимым удовольствием дважды обернулся вокруг своей с креслом оси, извлек из папки какой-то листок, расправил его и мрачно с видом судьи готового зачитать обвинительный приговор, взглянул на хозяина кабинета. – Более того, это просто прекрасно. Но скажите, уважаемый вы наш, что нам делать вот с этой бумагой?