– Я все понял, – Виталий Петрович влил в себя большую порцию коньяка, отставил бокал, достал бумажник, – держи, купишь себе что-нибудь.
– Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты щедрый! – Лена схватила купюры, пересчитала их, быстро перебирая пальцами, широко улыбнулась, спрятала деньги в ближайшую тумбочку, и прыгнула Виталию на колени. – А вот ты скажи, ты меня за что любишь?
Большие глубокие серого цвета глаза девушки с восторженным простодушием посмотрели на него. Колкости, которые готовилось выдать затуманенное спиртным сознание быстро ушли, Виталий обнял девушку, прижал к себе.
Вновь запел телефон. Вновь все тот же смущенный взгляд, все так же прикушенная губа. В глазах сквозь напускное простодушие блеснуло отраженье неспешных мыслей. Девушка лихорадочно соображала. Наконец решилась, вывернулась из объятий гостя, схватила телефон, как бы случайно закрыв динамик пальцем.
– Я тебе перезвоню, позже! – крикнула она, и, стараясь не дать возможности собеседнику вставить свое слово, нажала отбой. Перекрываемые голосом девушки и приглушенные ее пальцем, в комнату влетели звуки, которые в голове Виталия моментально сложились в полтора слова: «Котик, я…».
– Надоедает? – все еще пытаясь понять, послышалось или все-таки нет, спросил Виталий Петрович.
– Ничего, – девушка снова устроилась у него на коленях и томно потянулась. – Я завтра тоже что-нибудь этакое себе куплю, после буду ей весь день названивать! Ты ведь у меня такой хороший…
Очередной звонок, только уже другой звук, другой телефон. Виталий Петрович вздрогнул. Резко встал, от чего девушка чуть не свалились на пол, приложил палец к губам.
– Жена! – шепотом воскликнула Лена. Она надула губки, взяла со столика пачку сигарет, зажигалку и ушла на кухню, не преминув громко хлопнуть дверью.
– Да Оленька! – слова, сказанные предупредительно-заискивающим тоном просочились через тонкую дверь и отозвались ехидным смешком девушки. – Конечно дорогая, скоро буду, уже очень скоро. Выезд на объект, да. Такие дела, безалаберность, без контроля никуда. Хорошо, конечно куплю, обязательно забегу. Да до встречи…
Погас экран телефона, с ним погасла и фальшивая улыбка на лице «любящего» мужа. Он мрачно посмотрел на аппарат, еще недавно говоривший голосом жены, перевел взгляд на дверь, за которой спряталась любовница. Проглотил пробуждающуюся мысль о тяжкой мужской доле, залил ее очередной порцией коньяка. Скривился. Вздохнул. Направился в сторону кухни. Остановился у двери, тихо постучал. Ответа не последовало.
– Лен, я зайду?
Первым, что он услышал, было тихое всхлипывание. Единственной, кого увидел – Леночка. Девушка сидела на высоком стуле у кухонного стола-стойки, уронив голову на столешницу, ее плечи часто вздрагивали.
– Ну, зачем ты так, сама же понимаешь…
– Понимаю! Она жена, а я?
– А ты моя любимая…
– Значит, ты даже и мысли не допускаешь, что меня может не устраивать подобное положение вещей? Не догадываешься, что мне хочется быть чем-то большими, нежели девушкой, к которой (если будет настроение!) ты забежишь на часок?
«Опять началось… – мрачно подумал Виталий. – Нет, грех жаловаться, давненько такого не было!».
Он пододвинул стул, сел рядом, попытался обнять девушку за плечи, та решительно сбросила его руку.
– Лен ты ведь сама все понимаешь, – прекрасно осознавая, что повторяется, начал он. – Не могу я развестись. Пока не могу…
– И сколько же это «пока» будет длиться?
– Не знаю. Честно не знаю, но ведь ситуация! Да, я мэр, можно сказать, первый человек в городе, но у меня ничего нет! Почти ничего. Все на ней, все: дом, машина, бизнес, счет в банке. Допустим, сейчас я подаю на развод и что дальше? Перебираюсь к тебе без копейки за душой, да еще и с должностью наверняка придется распрощаться. Попрут, она уж постарается, общественность поднимет, вспомнится старорежимное «аморалка» и все такое…
Лена тяжело вздохнула, по-прежнему не поднимая головы. Виталий решительно кивнул, прекрасно понимая, что она на него смотрит.
– Хорошо, договорились. Развожусь! Завтра подам заявление, так что уже к вечеру жди с вещами…
Еще один вздох. Девушка подняла голову, посмотрела на него раскрасневшимися глазами, в которых не было ни намека на слезинку. Медленно покачала головой.
– Нет, не надо. К чему все эти жертвы! Судьба у меня такая. На роду так написано. Но ведь это не навсегда? Когда-то же все изменится?