Виктор Державин
Агентурная разведка. Часть 6. Money, money, money
Предисловие
«Поэту, художнику, композитору, учёному, вообще творческим личностям и многим другим, например армейскому офицеру, деньги нужны для того, чтобы о них не думать», — кто автор этого изречения, я не знаю, услышал его впервые от преподавателя в Подмосковье, того самого, который в прошлом был командиром танковой роты.
Однажды он предложил мне в свободное от занятий время послушать и позднее обсудить песню «Money» американской певицы Лайзы Миннелли (Liza Minnelli) из мюзикла «Cabaret».
Впервые мюзикл был поставлен в 1966 году сначала в Бостоне, затем на Бродвее, но песня «Money» («Деньги») была написана специально для фильма «Кабаре», который снял в 1972 году режиссёр Боб Фосс (Bob Fosse) и получил за него Оскар, как и исполнительница главной роли Лайза Миннелли (Liza Minnelli).
…
Сначала я удивился тому, что преподаватель поставил задачу подумать над такими примитивными словами и простенькой мелодией. Ознакомился, но не задумался глубоко, отмахнулся: посчитал пошлятиной. Потом он мне объяснил:
— Конечно, ты по-другому воспитан. У нас совсем другое отношение к деньгам было. Было! И нам придётся меняться, пережить это. А у них не было даже таких попыток. Поэтому часто путь к победе, путь к выполнению боевой задачи лежит именно через эти самые money, money, money.
Надо понимать, как в то время мы, советские офицеры, были воспитаны, и услышать такое… Думаю, понятно всё.
— В этих примитивных куплетах — вся суть западного понимания смысла жизни, мироустройства и роли человека в их обществе. Мы, русские, иногда пытались это оспаривать. Чем это закончилось в этот раз, ты сам видишь. Понимаю, что ты сейчас готов со мной спорить. Не стоит этого делать. Пока просто прими за аксиому решающую роль денег. Об их роли в разведке я тебе расскажу и кое-чему научу на сегодняшних занятиях…
У ЦРУ, британской СИС, израильской МОССАД не было проблем с обеспечением своих сотрудников неофициальным прикрытием в России со времени распада СССР. В России существовало многообразие форм собственности, что позволяло их разведчикам выступать под вывеской частных коммерческих компаний и иных организаций. Эту форму маскировки своих сотрудников спецслужбы именуют «глубоким прикрытием». Соответственно, у них не было проблем с получением и оперированием деньгами.
Разведчик-нелегал действует как гражданин страны, в которой пребывает. В случае провала он беззащитен перед местными властями. В стране с жёстким политическим и контрразведывательным режимом его могут без огласки посадить в тюрьму, применить пытки, тайно (безнаказанно) ликвидировать. Узнав об аресте разведчика-нелегала, посольство родной страны не может ему помочь. Максимум — это через посредника нанять хорошего адвоката. В случае осуждения за шпионаж (а сроки в США очень длительные) нелегалу остаётся лишь надеяться на то, что ему смогут организовать побег или обменяют на провалившегося коллегу-разведчика из противоборствующей спецслужбы. Первое в США почти нереально. Второе проблематично. В не прекращающейся никогда войне разведок не любят отпускать пленных. Но в пленниках всегда есть необходимость. Поэтому контрразведывательные органы, выявив разведчика-нелегала, всегда оценивают ситуацию со всех сторон. Бывает такое, что не спешат его арестовывать и начинают с ним оперативную игру. Но чаще арестовывают: это ценный товар для возможного будущего обмена на своего офицера.