Я решил абстрагироваться от удручающей картины тотальной нищеты и пялился в грязное окно в ожидании собеседника. Старика не было еще с минуту, но затем шаркающие шаги вновь послышались за моей спиной. Я хотел было обернуться и предложить деду свою помощь, но мне в затылок уперлось что-то твердое и холодное. Я замер на месте.
– Прошу вас, без резких движений, – спокойно сказал Канарис. – На кого работаем?
Я не сразу сообразил, что мне в затылок упирается дуло пистолета и начал оборачиваться, чисто инстинктивно, и тут же получил оглушительный удар в висок. Сначала раздался звон, в глазах потемнело, затем пошли яркие разноцветные круги перед глазами. Начало сильно мутить. Я постарался подняться, но не чувствовал ног. Хотел потереть раскалывающуюся голову руками, но не мог ими пошевелить. Глаза открыть тоже не получалось. Было такое чувство, будто мое тело уже не совсем мое. Я в нем есть, но управлять им не в состоянии. Мысли тоже путались. В раскалывающейся на части голове, они не хотели ни формироваться в слова и предложения, ни дать мне подсказку, что же все-таки происходит. Я потерял чувство времени, пространства и даже не помнил, как оказался в таком положении. Странное чувство. Повторять такое точно не захочется.
Глава 4
Очнулся я от вылитой на голову холодной воды и обнаружил себя на стуле в другой комнате, связанным по рукам и ногам. Интересно, как этот немощный старик дотащил меня сюда? Во мне же, без малого, центнер. В глаза светила лампа, заставляя щуриться и вызывая мучительные приступы головной боли.
– Очнулся? – довольно участливо спросил бывший разведчик.
Я кивнул головой и тут же пожалел об этом. От боли в глазах снова потемнело, комната поплыла перед глазами, и я был готов опять провалиться в небытие. Помогла ватка с нашатырем, которую дед подсунул мне под нос.
– Ну давай, очухивайся, – приказал дед. – Повторю вопрос. На кого работаешь?
– В редакции я работаю, – выдавил я из себя, отворачиваясь от вонючей ватки. – Журналист я.
– Назвался Зильбером, а ни пароля, ни отзыва не знаешь, – сказал старик. – Получается, вы моего связного взяли, да не все выпытали. Кто ты? – повторил он грозно. Я вновь почувствовал что-то холодное у виска.
– Егор Фомич, я же представился. Зильбер я, Яков Васильевич.
– Допустим. Год и место рождения.
– Восемнадцатое мая, тысяча девятьсот семьдесят восьмого. Москва.
Старик засмеялся.
– Под дурачка косишь? – спросил он, продолжая веселиться. – Или это я слишком сильно тебя приложил?
– Егор Фомич, я ничего не понимаю, – взмолился я, начиная понимать, что у вооруженного старика какие-то проблемы с головой. – Вы же меня сами пригласили. Помните? Я с вами вчера по телефону разговаривал. Мы договорились о встрече. Я не знаю ни про какие пароли или отзывы. Я работаю журналистом в журнале. Пришел брать у вас интервью.
– А работой моей, зачем интересовался? – не унимался дед. – Ты мне Ваньку не валяй, гаденыш! На кого работаешь?
Я закрыл глаза, стараясь унять нарастающую боль в голове, но тут же открыл их от испуга, услышав сухой металлический щелчок. Дед взвел курок у самого моего уха.
– Даю тебе три секунды. Явка моя провалена, мне итак уходить. Так что шлепну тебя прямо тут и ищи потом ветра в поле.
– Егор Фомич, миленький. Я правда не понимаю о чем вы толкуете, – чуть не рыдая, выдавил я. Страх за собственную жизнь подстегивал говорить быстро, не разбирая слов и фактов.