Третья карта была составлена «современником» Сарагона, генералом Западного легиона Отаном Чёрным. Бравый вояка с дурной репутацией не потрудился наносить какие-то там статуи, но всё же некая безымянная таверна была начерчена на королевском тракте в 20-ти рамах от города. Наверное, кроме фортов, замков и пограничных башен Отан Чёрный постарался указать месторасположение всех пивных по стране. Видать, он был любителем этого старого доброго ячменного напитка и хотел точно знать, где они находятся, когда его легион будет маршировать на войну.
Сарагон случайно нажал на ссылку о генерале и Галактическая Википедия перекинула его на страницу с подробной информацией об Отане. Там шел довольно длинный перечень гнусных злодеяний генерала-клятвопреступника и богохульника. Также упоминалось и о его смерти. В этом месте Сарагон усмехнулся. Да, пару дней назад так всё и произошло. Во время вооруженной стычки с мятежными крестьянами из села Труфельдино, которые отказывались платить налог за чистейший воздух королевства, дарованный своим подданным благодушнейшим королем Карамара Урсом Первым и Последним (так правитель именовался в исторических документах во время своего правления, а после – Урсом Кровавым или Урсом-людоедом) генерал погиб.
Но Википедия конечно же ничего не знала о неком Сарагоне, который намеренно возмутил отчаявшихся крестьян на бунт как раз в то время, когда недалеко от Труфельдино был разбит лагерь Западного легиона. При нападении на бунтовщиков, генерал решил показать своим легионерам «как надо бить собак» и так увлекся рубкой крестьян на две половины своей непревзойденной двуручной тяжелой клейморой, что и не заметил, как кто-то стрельнул в его красную бычью шею из духовой трубки отравленным дротиком.
Электронная энциклопедия не уточняла от чего умер Отан Черный, но справедливо заметила, что король Урс в тот день потерял одного из своих преданнейших слуг. Как гласит народная Карамарская пословица «Укрези-шакан-велуб-инмата-хари» (Слабый не одержит победу над сильным в честном бою).
После очередного волчьего воя, который раздался уже не так далеко, Сарагон закончил экскурс в историю и спрятал планшет-книгу в вещевую сумку.
На лес уже почти опустилась ночь, когда у дороги показался деревянный дом с мансардой, из окон которого шел теплый желтоватый свет. Внутри было жарко натоплено. Огонь, в сложенном из обтесанных камней очаге вовсю пылал и яростно облизывал тушу кабана на вертеле. Толстый трактирщик в грязном белом фартуке поливал тушу дешевым вином и огонь с треском недовольно огрызался. За грубо сколоченными деревянными столами сидели местные крестьяне и вели оживленную беседу между собой, играли в кости, и прерывались лишь для того, чтобы приложиться к своим глиняным высоким кружкам.
– Чем прикажете потчевать вашу милость?
Трактирщик подбежал к Сарагону и рассыпался в любезностях.
– Мясо, выпивка, ночлег! – коротко приказал путешественник и бросил на пропахший горьким пивом дубовый прилавок несколько золотых.
Хозяин трактира ловко сгреб монеты и скрылся в дверном проеме из которого валил пар. Это видимо была кухня. Сарагон сел за ближайший к нему столик, в центре которого чадила масляная лампа, испускавшая из себя больше дыма, чем света. Крестьяне не обращали на него никакого внимания. Когда по столу рассыпались кости, в таверне на мгновение устанавливалась гробовая тишина. Как только игровой расклад становился известен, крестьяне громко восклицали, смеялись над проигравшими, спорили и роготали от грубых и скверных шуточек. Правда, ругательств и местного жаргона Сарагон не понимал, их в словаре чипа не было.
– Да ты сапран-тапу-вилшмак-нигуб! Аха-ха-ха-ха-ха!
– Этот крахмол-саба пришел ко мне на заре, в чем мать родила. Я предложил поганцу свою сношенную рубаху и порванные штаны, но запросил за них пару злотых!
– И что дал?
– А куда он псахак денется? Кабы его встретил в таком виде патруль, кирдыком отправил бы на Королевские прииски. Рабочая сила сейчас в золоте. Бубнят, что Красная чума обезлюдила весь Мораванский берег.
– Святая Иехония…
– Ставлю пяток чистых сребренников, да поможет мне Сакральный Дункарус.
– Недавень часовенку Дункаруса пожгли. Сгорела дотла, аки свеча. Не уважит он теперь бабаведов. Проси лучше Ралана-Яйценосца…
– Скоро налог на дождь платить… Намедни сделал ритуал Золотого Бума на Темную Луну.