___- В шестом блоке?
___- Хм...
___Беренц насторожился. Ему стало не по себе. Старик затянулся, выпустил дым и проводил его взглядом.
___- Нетрудная работа, правда? Я там тоже вначале работал. Два года назад. Но с тех пор я сильно сдал. Теперь вот подметаю бетонный пол в реакторном зале. Все же доллар в час. Ты-то, наверное, побольше получаешь?
___- Полтора доллара.
___- Неплохо для такого молодого парня, как ты. В твоем возрасте я был охотником, добывал пушнину в Канаде. У моего ружья при каждом выстреле отлетал ствол... И вот поди ж ты, все-таки я мог подстрелить достаточно зверья, чтобы оплатить свое виски там, в Биг-Ривер. Это был рай в Саскачеване. - Старик взглянул на кончик своей сигареты и стряхнул пепел на пол. - Я бродил вокруг Большого Медвежьего озера у Полярного круга, добывал медведей, лисиц, горностая, серебряную выдру. И все же я никогда не зарабатывал полтора доллара в час. Хм...
___Хайнц Беренц сложил газету и вернул ее на столик.
___- На атоме можно заработать - осторожно произнес он. - Бомба, которая может сжигать целые города, что-нибудь да стоит!
___- Бомба! - раздраженно махнул рукой старик. - Что вы, мальчишки, все твердите о бомбах. Все-то у вас должно взрываться и ломаться, а то вам интересно и не будет. Как-то я читал в газете, что написал наш шеф, доктор Паэрсон. Не хотел он бомбу... Он хотел своими исследованиями сделать счастливыми нас, людей. А уж как, этого я и сам тоже не знаю. - Старик посмотрел на Хайнца Беренца. - Ты можешь поверить, что жить станет дешевле, если муку, масло, овощи и молоко можно будет создавать искусственно?
___- Не знаю. Я об этом еще не думал.
___- Но профессор Паэрсон об этом пишет. Он хочет сделать так, чтобы люди не зависели от солнца, а для этого создать искусственное солнце, гораздо ярче настоящего. На это, парень, еще никто не решался.
___- А когда это солнце взорвется, не станет больше ни мира, ни человека - заговорил Хайнц Беренц. Но тут же он осекся. Подобно вспышке его вдруг посетило видение всеобщей гибели.
___'А я пришел сюда, - мысленно продолжил он, - чтобы вызвать эту гибель. Я должен шпионить, чтобы не Америка, а Япония получила возможность покончить с человечеством. Ведь это я, Хайнц Беренц, маленький человек, буду их соучастником, виновником катастрофы, опасность которой заставляет трепетать матерей, жен и невест, отцов, мужей и влюбленных. Я - среди тех безумцев, которые размахивают факелами страха, и которые не стыдятся использовать любые средства, чтобы стать хозяевами этой планеты! Я ношу рабочую спецовку и сижу на койке в Лос-Аламосе, потому что Япония, секретный город Нагоя, боится, что кто-то зайдет в этом безумии дальше, чем они. Господи, о чем же я говорю? Почему я не вскочу и не скажу этому старику: друг, да возьми ты, что под руку попадется, и дай мне как следует по башке! Я - подонок. Предатель! Я предаю не Америку или Японию, я предаю человечество и человечность! Господи... О, боже мой... Почему ты не сказал мне этого раньше?...'
___Существование сразу показалось ему бессмысленным и преступным. Он действовал из ненависти, потому что американский майор на Окинаве выбил ему три зуба... Толстый победитель несчастного, безоружного заключенного. И тот обратил свою ненависть против Америки. Из-за этой ненависти он пришел в Лос-Аламос, чтобы уничтожить его... Из-за трех передних зубов он поставил на кон судьбу человечества.
___Он прикоснулся пальцами к нижней губе и нащупал три искусственных зуба, соединенных со здоровыми при помощи узкого золотого моста. Японский стоматолог их искусно вставил, неизвестная касса их оплатила... Касса, которая платит только за одно: шпионаж в пользу Японии. Шпионаж против людей.
___- Что бы ты сделал, если бы тебе выбили три зуба? - спросил он старика сдавленным голосом.
___- Выбил бы столько же в ответ.
___- Но ты не можешь этого сделать. Ты в наручниках, ты безоружный, бесправный. Ты просто должен стоять и вести себя тихо. А потом приходит здоровый толстый человек и выбивает тебе три зуба. Одним ударом... И он еще смеется, когда ты выплевываешь зубы с кровью, а у тебя по щекам катятся слезы бешенства и стыда. Что бы ты сделал тогда?
___- Оставался бы спокойным и думал: 'Дай тебе бог никогда не встретиться с человеком, который обойдется с тобой хуже, чем ты со мной сейчас. Ты бы тогда такой визг поднял...' Но я буду молчать. А еще я закрыл бы глаза и ничего больше не видел.
___- И это называется правильным?
___Старик покачал головой. Он сжал ногтями остаток сигареты, затянулся еще пару раз. Затем он уронил окурок и растоптал его.
___- Правильным... Что в этом мире правильно, парень? Человек - это животное, когда он в силе и при власти, и он остается животным, когда его пинают ногами. Что находится между этими состояниями? Собственно, пустяки. А зачем думать о пустяках?
___Подперев голову руками, Хайнц Беренц смотрел на ноги старика, который продолжал растаптывать окурок и разметать пепел. Ботинки были грубыми, но чистыми, штаны - старыми, но тщательно заштопанными во многих местах. Ноги шаркали по полу, а рот наверху, на обтянутой желтоватой кожей голове, говорил: всё это пустяки.
___Старик толкнул Беренца в лоб:
___- Эй, о чем задумался?
___- О том, что ты сказал. Должно быть, так и есть. Потому что в мире нет ничего правильного. Думаю, ты на самом деле прав.
___- И я так думаю. Я всегда так думал. Еще в Канаде, когда меня выгнали из дома, потому что я не хотел получать за добытые меха ничтожные деньги, и я отморозил нос. Видишь: он так и остался красным. Тогда я ругался, тогда я хотел взять и просто подстрелить ночью одного жирного парня из мехового синдиката, подстрелить из ружья, у которого ствол вечно отлетал от приклада. Тогда я все же этого не сделал, хотя и отморозил нос, потому что он сорвал с моей головы шапку. Шапку, парень, - при тридцати четырех градусах мороза. Я не стал стрелять, потому что меня попросту линчевали бы мои лучшие друзья - ребята, с которыми я лежал в снегу на берегах Большого Медвежьего озера и подстерегал лис, ребята, которые пили бренди из моей фляжки, которым я спасал жизни. Они просто вздернули бы меня на ближайшем суку, хотя я был прав. Вернее, у меня было моральное право. Моральное. Эх, парень! Меховщик был их кормильцем, а если бы я его уложил, они бы остались без виски и без единого доллара для своих жен в Виннипеге. А это было бы для них самым худшим. Самым худшим после пяти месяцев леса и снега, где в лучшем случае можно встретить эскимоску, от которой воняет рыбьим жиром. Право? Моральное? Это, парень, хорошие вещи, когда так же считают другие. А все остальное время ты стоишь в полном одиночестве с набитой рожей, стоишь как дурак, который верит в Санта-Клауса. Поэтому я и говорю: все это пустяки! И радуюсь, что есть и другие вещи... Жена и дети, домик в Берналилло, сад, в котором я выращиваю помидоры и замечательные желтые яблоки, по вкусу похожие на ананас.