На этом разговор был закончен. Зуф продолжал мягко прижимать, успокаивая, спесённую, потом что-то сказал ей, она кивнула, и, взявшись за руки, он повёл девушку за собой. Лайс раздобыл где-то одежду - штаны и широкую рубаху, и отдал девушке. Кровь, которой она была покрыта, придавала жуткий вид, поэтому Фер предложил хоть немного помыться. Она с недоумением посмотрела на него, а Зуф скинул с опешевшей девушки кусок тряпки, и тогда Фер, с мощью силовых потоков организовал душ недалеко от кухонного стола, перенося своими способностями чистую воду и осторожно сливая на голую девушку.
Лайс и Грайун ждали у двери. За ней не слышалось никаких звуков, и братья надеялись, что это было последним жутким приключением. Хотя чего-то особенного они не обрели, кроме опыта, но знали, если не выберутся, то умрут здесь. И подведут своего отца.
Пять человек замерли у большой двери, а потом, четыре воина, направив одновременно силовые потоки на преграду, открыли её. Всех обдало порывом горячего ветра. Насколько хватало глаз, перед ними простиралась пустыня.
- Меня уже нервируют двери, - усмехнулся Лайс.
- Неудивительно, - рассмеялся Зуф. Девушка была рядом с ним и с интересом разглядывала каждого из братьев.
- Ну так идём или остаёмся? - спросил Фер. - А то наш новый знакомый, кажется, пришёл в себя.
Они шагнули вперёд и дверь затворилась. А великан ревел, когда увидел, что натворили мелкие человечки с его шедевром на столе. Хорошо, что суп был не испорчен. Повар потёр шишку на лбу, а потом снова открыл один из сундуков у стены...
Ровный простор сухого песка светло-коричневого цвета, но чёрное небо потустороннего мира давало понять, что уровень Ада ещё не миновал. Складывалось впечатление его бесконечности. Не успели братья как следует осмотреться, перед ними тут же вонзился трезубец. Их откинуло в разные стороны. Потом гиганское орудие поднялось и снова попыталось проткнуть кого-нибудь.
- Что за чертовщина! - орал Лайс.
Зуф как мог, оберегал девушку, приказав держаться за него и не отпускать. Потом из земли полезли белые огромные черви, которые, попадаясь братьям на пути, быстро умирали от их рук. Воинам некогда было сюсюкаться с этимм монстрами, они просто долбили их силовыми потоками. Лайс, ещё не был достаточно здоров, поэтому чаще уворачивался, чем бил. Фер прикрывал его. Все видели, что трезубец держала чья-то рука, но её обладателя не было видно, будто кара небесная, только вот мир принадлежал Аду, и скорее всего, это порождение Первородной Тьмы испытывало маленьких людей.
На трезубец чаще попадали черви, но это не останавливало неведомого и он продолжал втыкать его в песок; черви лезли, голодные, зубастые, мерзкие, а потом и сам песок ожил и начал засасывать в своё нутро братьев. Положение было отчаянное, казалось, безнадёжное. Но всех добил дождь. Он был очень холодный, и с каждой каплей всё холоднее, он бил по коже, вдавливая её. Конечно, мужчины были необычными людьми и тела их быстро приспособились к дождю, который превратился уже в смертоносный остроконечный град. Зуф окружил силовым щитом свою подопечную, держа его и девушку левой рукой, одновременно паря над песком. Почти не представлялось возможным драться, но особо норовистые черви гибли под градом ударов блондинчика.
- Нам нужно вверх, разобраться с тварью, - проорал старший брат.
- Хорошо, - согласился Фер, ибо понимал, что когда-нибудь кто-то попадётся на вилку к монстру, - я с тобой. Пусть Лайс и Зуф остаются.
Раздался женский вскрик, а потом девушка упала на песок. Бок её был окровавлен, орошая сухую трясину своей живительной влагой. Пески быстро похоронили её в своём чреве. Зуф висел между небом и землёй, не понимая, как червь обошёл его защиту...
Лайс тут же оказался рядом с растерянным братом, ударив того в плечо. Потом сделал знак Грайуну и Феру, и остался прикрывать Зуфа.
Два сильных и опасных воина направлялись к бездне тьмы. Они не знали, что их ждёт, но надеялись прекратить то, что творил неведомый монстр. Сначала Грайун и Фер передвигались телепортами, изредка застывая в воздухе, а потом обнаружили, что падают. Они затормозили своё падение вниз головой, свершили кувырок, а потом стали с большей осторожностью опускаться прямо в зево Первородной Тьмы. А потом их лёгкие сдавило, тела онемели. Стало очень холодно, кожа заледенела, начала трескаться, но магия тела знала своё дело и безвоздушное пространство не смогло так просто убить братьев. Они были самим совершенством, созданным их отцом - магом-стихийником, играющим с могущественными силами жизни и смерти.
Лайс и опечаленный Зуф решили отправиться за своими братьями. Блондин больше никого не защищал, поэтому пора было действовать во всю силу. Огибая трезубец и оставляя внизу белых огромных червей, братья летели во тьму небес. Она завораживала и притягивала своей чистотой. Нельзя Первоподную назвать истинным злом, ибо именно от неё идёт зарождение миров, как и жизни. Тьма - исток, прародительница, и Ад создан из Хаоса во Тьме. Древние силы, поэтому их нельзя конкретизировать как что-то плохое.
Всё выше и выше, и тут Зуф и Лайс ощутили падение. Синхронно они перевернулись в воздухе, и позволили силам продолжить их необычное падение. Было, конечно, очень страшно: маленькие люди, падающие в неведомую огромную и необъятную тьму. Зуф начал задыхаться и остановил своё тело. Лайс увидел это и сразу оказался возле брата.
- Мы должны найти Грайуна и Фера, - твёрдо сказал Лайс. - Тогда сможем начать искать выход. Пусть нам придётся идти назад, обещаю, брат, всё будет хорошо.
Зуф с удивлением посмотрел на него. Никогда тот не был таким чутким, новая грань личности Лайса открылась перед ним. Обычно тот любил выпивать в свободное время и, казалось, никогда ни о чём не задумывался. А здесь, Зуф ощутил поддержку и негласное понимание его состояния.
Зуф похлопал по плечу дорогого брата, а потом кивнул. Они продолжили спуск вниз и вскоре увидели своих братьев. Но не успели обрадоваться, как ледяной вакуум сдавил их тела. Но они быстро пришли в себя: их тела больше не пропускали беспредельный холод, а лёгкие, неведомо, но совершенно реально, смогли дышать в окружающей тьме. Четыре брата встретились, радуясь этому. И когда они воссоединились, Тьма открыла свои прекрасные глаза. Зрачки её были черны, взгляд изучающим, безмолвным. Потом она будто усмехнулась, перевернулась на другой бок и снова задремала. Братьев же трясло от ужаса, от того, что их головы заполнило чужеродное сознание, хоть всего и на мгновение, но оно оставило свой отпечаток, дало росточек чего-то неведомого, чего-то такого, что пока отвергали их души из-за страха.
Говорить в таких условиях не представлялось возможным, поэтому даже материться они не могли, чтобы как-то успокоиться. Поджилки продолжали трястись и накатывало желание умереть. Но тут во тьме родился свет, он приблизился к четырём воинам в апартаментах Первородной, и без объяснений подхватил четвёрку в своё покровительство. Он баюкал, успокаивал, а потом выпустил их где-то на Адовых Равнинах. Они разлеглись на серо-белом песке, вглядываясь в чёрное адово солнце. Братья знали, что только что были там. И то, что с ними случилось, было совершенно невозможно, нереально, из ряда вон. Красные небеса казались такими приветливыми, такими доброжелательными.