Келиан встряхнулся, отгоняя чужие мыслеобразы. Сливаться с ними не было желания, но вот пробить щиты разумных не представлялось возможным. Оставалось только ждать. Мужчина вспомнил жизнь на Острове Проклятых, тот ужас, и в конце концов он потом сам стал жутким созданием, стоило лишь поверить, внушить себе, что так и есть. Нынешнее заточение напомнило то время, и чувства безысходности, отчаяния и боли наполняли его до краёв, совсем как тогда. И когда Келу стало уже казаться, что он медленно сходит с ума, к нему наконец пришли. Сколько прошло времени, он не понимал, возможно сутки, а может и месяц или два. Врождённая живучесть не даст умереть от жажды, которая мучила с самого начала заточения и по сию минуту, и уж тем более, Кел не сдохнет от голода.
Дверь со скрипом отворилась, вошли два краснокожих шкафообразных демона, и без слов и особых усилий, сняли со стены Кела. Смысла сопротивляться не было, замечаний от него тоже не последовало. Под белы рученьки дарха повели по мрачному коридору. Крысы шарохались и прятались по углам, их голод бил по воспалённому сознанию Келиана так, что пришлось сжать зубы. Он попытался отстраниться, что было нелегко, ведь полудемон был голоден сам, и чужие эмоции усиливали собственные неприятные ощущения.
К удивлению Кела, они стали подниматься вверх по лестнице. Ярко-голубые глаза увидели закат чёрного солнца через огромное окно, закрытое решёткой, и стало немного спокойнее. Ещё и крысиные умы перестали терзать измученного Кела. Он был почти счастлив в своём личном накатывающем безумии после долгого одиночества, и теперь снова ощущал боль утраты, но не мог понять, кого и когда потерял, да Кел и не силился вспомнить.
Конвой и узник встали у огромной двустворчатой двери, которую через пару секунд отворили слуги. Кел был полностью погружён в себя, чуть ли не пускал слюни как самый настоящий безумец. Под ногами каменный отшлифованный пол с древним узором, и он шёл, потому что вели. Кандалы не позволяли свершать лишних движений, ведь одна цепь, что тянулась от шеи, была в руке стражника, как поводок.
Келиан услышал смех и поднял голову. Знакомое лицо, и не одно. Демоны смотрели на него с презрением, с весельем, победоносно. Их сытые морды, все до одного, были до омерзения прекрасны, хотя за этими холёными масками и телами скрывались самые настоящие ночные кошмары. Он оскалился в ответ, и почти все сразу же отшатнулись, даже Дьявол на троне прекратил улыбаться. Прикованный, но страшный, и Кел был рад этой небольшой победе.
- Ты удостоин чести стоять пред Его темнейшеством, склонись, - прошелестел стражник, и ударил Келиана по ноге. Вдвоём краснокожие поставили его на колени, но полудемон всё равно, подняв глаза, смотрел на всех как бы свысока.
Верховный Дьявол сидел на троне с каменным выражением лица, а две его сестрицы по обеим сторонам хмурились. Одна из них как раз и пленила Келиана, и сейчас была весьма недовольна поведением пленника, ведь месяц в темнице должен был поумерить пыл мужчины. Но всё вышло как-то иначе.
Немногочисленные подданные, что теснились у подножия трона, тоже растеряли своё игривое настроение, которое витало в зале до появления Кела, все предвкушали замечательное представление: узник должен был ползать и просить пощады, вымаливать если не свободу, то хотя бы жизнь. Но сегодня случился великий облом, и Ая пожалела, что так рано отдала приказ привести поверженного к очам великого брата.
Дьявол встал во весь свой немалый рост, гладкие волосы качнулись, на мгновение открыв лицо, и затем снова прикрыв всё тёмной завесой, и спустился к тому, кто смел смотреть без страха. Он навис над Келом, и тому пришлось задрать голову.
- Ты мой раб, - сказал ровно владыка Ада.
Кел молчал.
- Я волен убить или помиловать тебя, - продолжил он, - но в этот день и час ты нужен мне.
Ноль внимания.
- Я буду приказывать тебе, раб, ты будешь исполнять, - ровный тон, выдержка, достойная самого Дьявола, - ты - мой.
И тёмный дарх коснулся кончиками пальцев щеки Кела, того мигом скрутило, но он сдержал крик ужаса. Все внутренности рвало, мозг взрывался дикой болью, будто его наживую разделывали и одновременно ментально атаковали. Красная кровь пошла из глаз, из ушей, из носа и рта Келиана, а он не издал и звука, он терпел, потому что душевная боль была сильнее того, что уготовил дьявол.
По залу прошлись шепотки, придворные отступили в стороны от извивающегося узника, а Дьявол продолжал его мучить. И казалось, мукам тем не было конца. Лишь тогда он успокоится, когда покорит Кела, сделав того истинным рабом. Но вот терпение иссякло у владыки Ада, и он отпустил душу и тело. А глаза его горели злостью, раб не покорился, слишком силён...
- Хорошо, - несмотря на кипевшую злость, Дьявол говорил спокойно, - я знаю, что тебе предложить, чтобы ты служил мне.
Ая кивнула одному из стражников, и в зал пригласили Джима. Кровавый туман успел развеяться в голове, и Кел увидел своего знакомого. Полудемон пытался сосредоточиться на том, что говорили, но не разобрал ни слова. Но то, что Джим поведал всё, что знал, сомнений не было - попробуй не рассказать самому владыке. Келиан не сомневался, что и на допросах ранее было рассказано более, чем нужно, а теперь и при куче свидетелей.
Келиана подняли за руки, но он не в силах был уже смотреть осмысленно, и уж тем более говорить. Дьявол молча смотрел на него, а потом жестом приказал увести. На этой весёлой ноте Кел потерял сознание. А когда пришёл в себя, то увидел вокруг раскошное убранство спальных покоев. Он попытался дёрнуться, но кандалы не позволили. Измученный пыткой владыки, пребыванием в камере и прочими невзгодами, он едва ощущал регенерацию своих тканей. Нужно много еды, целебные травы, желательно, и спать сутками напролёт, но...
В комнату зашла женщина, она медленно приблизилась у Келиану. Он отвернулся от ненавистного образа.
- Это моя спальня, - мягко сказала она. - Ты придёшь в себя, а потом брат снова поговорит с тобой.
Кел сделал вид, что не слышит, а она рассмеялась. Потом наклонилась и быстро освободила мужчину от кандалов, и это стало её ошибкой. Он тут же вскочил на ноги, схватил демоницу за шею и припечатал к стене. На мгновение в её голубых глазах показался страх, но тут же исчез. Перехватив его запястье, надавила, и пальцы разжались - он слишком устал, ранен и голоден. Оба тяжело дыша, смотрели друг на друга. Ая самодовольно улыбалась, Кел же с ненавистью.
- Я бы на твоём месте не стала, - погрозила она наманекюренным пальчиком. - Если ты убьёшь меня, то всё, произошедшее ранее, покажется тебе увеселительной прогулкой. И да, я твой шанс на освобождение.
- К черту такой шанс! - прорычал Келиан.
- Ну не кричи, а то черти услышат, - её звонкий смех прокатился по помещению.
Мужчина выругался, отступил и огляделся.
- Так что тебе нужно?
- Это всё зависит от того, дорогой мой, что нужно тебе, - взгляд её стал томным, потом она оглядела оценивающе его. - И это лишь начало...
Кел сдержал рык, когда она провела коготком по его груди.
- Начало наших с тобой партнёрских отношений, - пропела она вдохновлённо, а потом бесстыже посмотрела в его глаза, давая понять, что ей нужно.
- Конкретнее? - выдохнул Кел чуть ли не пламя в её лицо.
- Ах ты, неотёсанный мужлан, ни манер, ни инстинкта самосохранения, - и снова смех.
- Я тебя ненавижу, - прямо сказал он.
- Это мы ещё посмотрим, - почти шёпотом сказала она, и по его спине прокатились мурашки, а затем продолжила будничным тоном, - мой брат хочет предложить тебе сделку, ведь рабом ты стать не можешь. Я уверена, что предложеное будет тебе по вкусу, мой милый.
И снова её распускание рук, теперь уже двух. Длинными красными ногтями по голой груди, а потом вниз, по твёрдому прессу, пальчиком обводит пупок, и ниже... Кел перехватил тонкое запястье, и она посмотрела на него с сожалением или, может, с обидой.
- Я давно не видела тебя, я соскучилась, - сказала она, выдыхая зарождающуюся страсть.
- Сука, - прорычал он, отталкивая женщину.
Ая рассмеялась, а потом хлопнула в ладоши.
- Там - ванная, приведи себя в порядок. Сейчас принесут еду. Отдыхай, милый, позже увидимся, - и она послала воздушный поцелуй, а затем удалилась.
"Никогда я не стану ничьим рабом!"