– Если ты сейчас думаешь вызвать еще какого-нибудь маленького фантомчика, советую забыть об этом. Иначе я порежу тебя так, что ты не сможешь даже выговорить слово «волшебство», не то что сотворить его.
– Это было чертовски страшно. Но я бы хотел успеть выстирать штаны, пока пятно не присохло, так что давай ближе к делу…
– Давай, – Семнер придвинулся еще ближе и вонзил кинжал в сиденье стула, всего в паре дюймов от промежности Каллиста. – У меня к тебе всего один простой вопрос, Рока. Ответишь на него, и, возможно, уйдешь отсюда живым и здоровым. Где я могу найти Джейса Белерена?
Каллист почувствовал, что ему не хватает воздуха. Руки его непроизвольно сжались в кулаки. Волна гнева захлестнула его, и он ощутил непреодолимое желание просто выложить Семнеру все, что ему известно. Поделом будет ублюдку…
Но Каллист не был уверен, что Лилиана его правильно поймет.
– Когда я в последний раз общался с Белереном, я сказал, куда ему следует пойти. Так что можешь смело отправляться за ним прямо на…
Он не успел договорить. Кулак Семнера врезался ему в лицо. Каллист сдавленно вскрикнул, почувствовав, что его губа разбилась в кровь, а один зуб во рту явственно зашатался. Стул покачнулся и опрокинулся. Каллист с размаху приложился затылком об пол, и боль опять пронзила его голову. Несколько долгих мгновений он мог лишь таращиться в потолок, собираясь с духом.
Семнер поднялся, поставил ногу на перекладину между ножек опрокинутого стула, и нажал. Комната покачнулась, и Каллист вернулся в вертикальное положение, где его снова поджидал кулак Семнера. На этот раз удар пришелся в нос. Кровь брызнула из него, смешиваясь с кровавыми подтеками из разбитой губы.
– До меня тут дошли слухи, – Семнер вытер руку об рубашку Каллиста, – что вы с Белереном с некоторых пор вроде как не дружите, – он принялся расхаживать по комнате взад-вперед, вертя кинжал между пальцев, – так почему бы тебе не спасти свою шкуру и просто не указать мне нужное направление?
Каллист потрогал языком шатающийся зуб, сплюнул на пол кровь и ничего не ответил.
– Знаешь, я бы с огромной радостью сделал из тебя отбивную, – проворчал Семнер, – но у меня очень плотное расписание. Так что поступим проще. Эй, парни!
Дверь распахнулась, и Каллист вывернул каждую мышцу в своем теле, чтобы увидеть происходящее. Двое мужчин и женщина, выглядевшие почти так же непривлекательно, как и их главарь, ввалились в комнату, волоча кого-то за собой.
Еще несколько бандитов – Каллист не смог подсчитать точное число – искоса поглядывали из промозглой ночной тьмы снаружи. Мешок, который они надели на голову пленницы, не помешал Каллисту сразу же узнать ее. Когда мешок стащили, и под ним оказалось лицо Лилианы, он почувствовал нечто сродни разочарованию.
– Сволочи! – прошипел Каллист. И как только ничтожество вроде Семнера умудрилось ее схватить?
Утешало то, что Лилиана не была ранена. Ее волосы прилипли к лицу, а мокрая одежда пристала к телу. При других обстоятельствах это выглядело бы соблазнительно.
– Прости, Каллист.
С ума сойти, подумал Каллист, неужели она и вправду просит прощения?
Семнер махнул рукой, и державшие Лилиану молодчики отпустили ее – лишь затем, чтобы демонстративно навести арбалеты на ее незащищенную спину.
– Итак, продолжим, – Семнер снова повернулся к своему избитому пленнику. – Где Джейс Белерен?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Фавариал, – Каллист не мог позволить себе даже бросить взгляд на своего мучителя, поскольку все его внимание было приковано к арбалетам, направленным в спину Лилиане. – Где именно, понятия не имею, и даже не уверен, что он все еще там. Но когда мы общались в последний раз, он жил в Фавариале.
Семнер медленно кивнул и повернулся к бандитам, стоявшим в дверях.
– Ее можете отпустить. А его убейте.
Глаза Лилианы расширились. Ее губы задрожали, словно она хотела что-то сказать и не могла. Вокруг нее нарисовались три злобные ухмылки, и три острых болта оказались нацелены в грудь Каллиста.
Каллист почувствовал, как его сердце бешено застучало, а ладони вспотели. Но он тут же остыл, как будто на него вывалили ведро снега, и почти сразу успокоился и собрался с мыслями. В конце концов, он бывал и в худших передрягах. Да что там, он сам загонял других в худшие передряги.