Джейс был настолько поражен случившимся, что не мог даже вздохнуть. Он почувствовал, как его затылок пронзила обжигающая вспышка боли, а затем ослепительный свет пустынного солнца милосердно померк.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Чувства медленно возвращались к Джейсу. Армада боли взяла все его тело в осаду, и он пытался понять, следует ли ему удивляться, что он до сих пор жив. Маг решил, что это не стоит его усилий, и с трудом приоткрыл веки.
Он лежал на тюфяке из старой соломы, которая немилосердно кололась. Из одежды на нем остались только штаны, и весь он был до того избит, что казалось, будто его целиком вываляли в фиолетовой краске. С одной стороны его нынешнего обиталища находилась стена из прочного металла; три другие были образованы толстыми прутьями из матового серого сплава. Помимо тюфяка и надтреснутого ночного горшка, в камере ничего не было. Джейс не заметил даже двери, ни запертой, ни любой другой.
Скорее всего, это место жутко смердело, но судить об этом наверняка Джейсу мешал его собственный запах застарелого пота.
Сама клетка была установлена в столь же невзрачном большом металлическом помещении с единственной тяжелой дверью в дальней стене. Джейс был уверен, что находится где-то внутри цитадели Теззерета, но, кроме этого, ни за что больше не мог поручиться.
Постанывая от боли, он с трудом поднялся на ноги и, чуть помедлив, постучал по решетке костяшкой пальца. Твердая, явно очень прочная, но не такая холодная, как он ожидал. Не эфирий, но и не просто железо или сталь.
Разумеется, Теззерет не настолько глуп, чтобы держать мироходца в обычной клетке, не так ли?
Просто чтобы окончательно убедиться в этом и иметь возможность с чистой совестью сказать, что он хотя бы попытался, Джейс собрал всю свою волю и попробовал шагнуть в другой мир, сотворить заклинание, сделать хоть что-нибудь.
Ничего не вышло. С тем же успехом он мог вообще не обладать Искрой и ни разу в жизни даже не слышать о мане и волшебстве.
– О, ты очнулся. Прекрасно!
Дверь беззвучно отъехала в сторону. Бэлтрис вошла в комнату и не спеша направилась к клетке. Джейс не мог припомнить, чтобы за всю свою жизнь видел более жестокую улыбку, чем та, что играла в этот момент у нее на лице.
– Очаровательно, не правда ли? – произнесла она, постучав по прутьям рукоятью мана-клинка Джейса, прежде чем вернуть его в ножны на поясе. – Это еще один маленький секрет, который мы, скажем так, позаимствовали у Церкви Воплощенной Души. Прутья зачарованы, чтобы впитывать ману, Белерен. Внутри этой клетки магии все равно что не существует.
Джейс сложил руки на голой груди и попытался изобразить презрительную ухмылку. Бэлтрис усмехнулась в ответ и указала пальцем на стену слева. Металл замерцал, заискрился, и на нем возникло лицо Теззерета.
– Почему я все еще жив? – спросил Джейс напрямик, не собираясь давать этому ублюдку шанса позлорадствовать.
Лицо Теззерета приобрело задумчивое выражение.
– Кажется, в прошлые разы я уже объяснял тебе, как плохо переношу предательство, разве нет?
Джейс картинно закатил глаза.
– Отчасти, – продолжил изобретатель, – ты жив потому, что я хотел дать тебе достаточно времени, чтобы ты как следует прочувствовал всю глубину моего разочарования. Но главная причина заключается в том, что мне понадобится еще пара-тройка месяцев, чтобы уладить с тобой кое-какие дела. Видишь ли, Белерен, раз уж у меня получилось взять тебя живьем, я решил, что твои таланты слишком ценны, чтобы дать им пропасть впустую. Чтение мыслей нынче большая редкость. И, раз уж я больше не могу доверить выполнение подобных заданий агенту, мне просто нужно сконструировать прибор с аналогичными свойствами. Артефакт, который будет сохранять части твоего мозга, ответственные за эти чудесные способности, и управлять ими так, как нужно мне.
Джейс едва сдержался, чтобы в ужасе не отпрянуть от изображения на стене.
– Хочется надеяться, что при должном усердии я смогу сохранить достаточно твоей личности, чтобы ты оставался в сознании и понимал, что с тобой происходит, но ничего не мог с этим поделать.
Бэлтрис наклонилась к клетке, наслаждаясь неподдельным ужасом, который Джейс все же не смог скрыть, как ни старался.
– Ты, конечно же, попытаешься сбежать, – Теззерет говорил об этом столь буднично, словно это было чем-то самим собой разумеющимся, – но у тебя ничего не выйдет. Даже если ты каким-то чудом сможешь преодолеть решетку, имей в виду – я отравил тебя, пока ты был без сознания. Это колдовской токсин, который сейчас бездействует благодаря тому, что в твоей камере нет магии. Но стоит тебе сделать шаг наружу, и спустя всего пару минут ты окажешься при смерти, – изображение на стене пожало плечами. – Через несколько месяцев яд покинет твой организм естественным путем, но к тому времени я уже закончу создавать твои новые апартаменты.